ясно видит различия между фантазией и фактом, внутренним и внешним объектом, творчеством и восприятием. Но, как я полагаю, термин «переходный объект» также охватывает процесс становления принятия различия и сходства. Я думаю, что был бы полезен термин для обозначения начала символизации во времени, термин, описывающий путешествие младенца от чисто субъективного к объективности; по-видимому, переходный объект (край одеяла и т. п.) — это та часть пути ребенка к переживанию опыта, которую мы можем увидеть.

И тогда становится возможным понять переходный объект, не исследуя подробно природу символичности. Я считаю, что изучить суть символичности можно лишь рассматривая весь процесс взросления индивида, и лучше в случае, когда это понятие неоднозначно. Например, просвира в Таинстве Причастия символизирует Тело Христово, и я думаю, что не ошибусь, если скажу, что для приверженцев Римской католической церкви это действительно Тело, а для протестантов это суррогат, напоминание, но в действительности, реально, не само тело. Но в обоих случаях просвира остается символом.

Клиническая характеристика переходного объекта

Иллюстративного клинического материала — несметное множество и бесконечное разнообразие, и это понятно каждому, кто работает с детьми и родителями. Следующие иллюстрации даны только для того, чтобы напомнить читателям похожие случаи из их собственного опыта.

Два брата: контраст в первичном обладании предметами

Искажение в употреблении переходного объекта. X, в настоящее время здоровому мужчине, пришлось силой отвоевывать свой путь к зрелости.

Его мама «училась быть матерью», занимаясь маленьким X, и то, чему она научилась с ним, позволило ей избежать известных ошибок с другими детьми. Была и внешняя причина ее беспокойства. Когда родился X и она воспитывала его, будучи довольно одинокой, она очень серьезно отнеслась к работе «матерью» и кормила X грудью семь месяцев. Она чувствовала, что для этого случая это чересчур долго и его сложно будет отнять от груди. Он никогда не сосал пальцы, а когда она перестала кормить его грудью, «ему некуда было отступать». У него никогда не было ни бутылочки, ни соски, ни какой-то другой формы кормления. Но у него была очень ранняя и сильная привязанность к самой матери, ему была нужна мать как реально существующий человек.

В 12 месяцев у него появился игрушечный кролик, которого он гладил и прижимал к себе, со временем эта нежная забота была перенесена на настоящих кроликов. Л тот игрушечный кролик оставался с ним до 5–6 лет. Его можно назвать утешителем, но он никогда не был по-настоящему переходным объектом. Он никогда не становился, как истинный переходный объект, важнее самой мамы, которая почти неотделима от младенца. В случае с этим конкретным мальчиком, некоторая тревожность, обостренная отнятием от груди в 7 месяцев, позднее привели к астме, и только исподволь, мало-помалу, он смог победить ее. Он нашел работу далеко от родного города, и это было важно. Его привязанность к матери все еще очень сильна, но несмотря на это, он подпадает под категорию (очень широкую) «нормальный», или «здоровый». Этот мужчина не женился.

Типичное употребление переходного объекта

Весь путь развития Y, младшего брата X, был довольно прямым и простым. Сейчас у него самого трое детей. Он был на грудном вскармливании 4 месяца, отнятие от груди прошло легко. Y сосал палец в первые недели, и это «сделало отнятие от груди проще, чем у старшего брата». Когда его уже отняли от груди, в 5–6 месяцев, он обнаружил объект — кончик одеяла, на котором оканчивался шов. Ему нравилось, что оттуда высовывался небольшой клочок шерсти, и он мог щекотать им нос. Это очень рано стало его «Баа», он сам начал использовать это имя, как только научился произносить оформленные звуки. Начиная с годовалого возраста, он начал использовать вместо одеяла мягкую- джерси зеленого цвета с красным шнурком. Это был не «утешитель», как в случае с депрессивным старшим братом, а «успокоитель». Это успокоительное работало безотказно. Вот типичный пример того, что я называю переходным объектом. Маленьким мальчиком, Y, как только получал свой «Баа», сразу же начинал его сосать и успокаивался, а если подходило время ложиться спать — засыпал с ним за несколько минут. В то же время он продолжал сосать палец до трех- четырех лет, помнит как сосал пальцы и райку на одном из них, которая из-за этого возникла. В настоящее время он как отец интересуется сосанием пальцев и «Баа» собственных детей.

История семи обыкновенных детей из этой семьи обнаруживает следующие точки для сравнения (см. таблицу).

палец переходный объект тип ребенка X мальчик 0 мама; кролик (утешитель) фиксированный на матери Y мальчик + «Баа»; Джерси (успокоитель) свободный двойняшки девочка 0 соска; ослик (приятель) поздняя зрелость мальчик 0 «Ее»; ее (защитник) латентная психопатия дети Y девочка 0 «Баа»; одеяло (поддержка) благоприятное развитие девочка + палец; палец (удовлетворение) благоприятное развитие мальчик + «Мимис»; объекты (порядок)* благоприятное развитие * Замечание: это было не совсем понятно, но я оставил все как есть. D.W.W., 1971. (Прим. авт.)

Важность сбора личных историй

Консультируя родителей, часто очень полезно выяснить информацию о ранних особенностях поведения и первичного обладания всех детей в семье. Это подталкивает мать к тому, чтобы начать сравнивать детей друг с другом, позволяет вспомнить и сравнить их особенности в раннем возрасте.

Вклад самого ребенка

Информацию относительно переходного объекта часто можно получить и у самого ребенка. Например:

Ангус (одиннадцать лет и девять месяцев) говорил мне, что у его брата «тонны всяких штук и плюшевых медвежат», а «прежде у него были маленькие мишки», и продолжил рассказом о своей собственной жизни. Он сказал, что у него никогда не было мягких игрушек. Был колокольчик с веревочкой которая свисала, а он каждый раз дергал за этот обрывок, после чего отправлялся спать. Наверное, в конце концов, шнур оборвался, и на этом все закончилось. Однако, был и другой предмет. К нему мальчик относился с большим недоверием и опаской. Этим был фиолетовый кролик с красными глазами. «Я не любил его. Я им швырялся. Сейчас он у Джереми, я отдал ему. Я дал его Джереми, потому что он (кролик — Прим. пер.) плохо себя вел. Бывало, что он спрыгивал с комода. Он все еще навещает меня. Мне нравится, когда он ко мне приходит». Мальчик был сам очень удивлен, когда он