Но помост выскочил самый горластый из его спецназовцев, сорвал с головы шапку и бухнулся перед князем на колени.
- Княже, не погуби - заголосил он - уже ли мыслишь, договориться с этими кровопийцами - повернувшись к толпе, картинно развёл руки в жесте отчаянья - братья мои, помните ли вы мстительную их породу, сколько сил мы приложили, дабы изгнать их с нашей земли! И вот теперь, сын возвращается чтоб закончить дело отца - повернулся обратно к князю, Алексей с высоты своего роста увидел на щеках новгородца не поддельные слёзы - после того, как собрал он такую силищу, думаешь отступиться, по праву твоим княжеским столом да малой данью ограничится!? Нет княже, ясно вижу, нужно ему пепелище на месте киевской земли, дабы ни кто и в мыслях не держал оспаривать в дальнейшем главенство его потомков. Не оставь нас, Мстислав Изяславович, кто, как не ты остановит слуг диаволовых, крови христианской алчущих! Не оставь нас княже!
В последнюю фразу новгородец умудрился вложить такую боль и отчаянье, что Климин и сам поверил. Жаль оценить выдающиеся актёрские способности подчиненного, не представлялось возможным. Алексей кивнул второй раз, давая отмашку на начало второго акта разыгрывающейся трагедии целого княжества и ещё одного хорошего мужика, достойного совсем иной судьбы.
По его команде в первом ряду ударил шапкой оземь и опустился на колени в апрельскую грязь первый новгородец, за ним второй, с возгласом “не оставь в беде княже”. Дальше сразу Вячко с двумя головорезами и совершенно посторонний мужик, на которого подействовал спектакль. Ещё тройка его людей и двое не причастных киевлян. Потом ещё и ещё. Как волны от брошенного в воду камня, от помоста шла своя волна. Люди снимали шапки, опускались на колени, устремив глаза в сторону возвышающегося над толпой князя. Климин был на сто процентов убеждён, в задних рядах ни кто не понял сути происходящего по причине удалённости, но всё одно поддались массовому психозу. Упали на колени в месте со всеми. Он скосил взгляд на князя и понял, что победил. Правда, ни какой радости от удачно проведённой операции он не ощущал.
Когда перед ним бухнулся на колени и заголосил на всю площадь странный мужичёк, Мстислав на слегка растерялся. Ведь буквально мгновение назад, он ощущал контроль над людьми собравшимися на площади и казалось чаша весов, в головах у киевлян, начала клониться в сторону мира. К тому же, присутствовало в мужике нечто не правильное, пока ускользающее от внимательного взгляда опытного воина. Пристальней присмотревшись, Мстислав понял в чём дело, из расстёгнутого ворота торчала рубашка со словенской вышивкой, которая на одежде полянина или северянина появится не могла. Ни как его новгородские недоброжелатели проявили себя?
Князь наконец - то увидел врага в лицо, но потерял драгоценное время. Когда он развернулся к людям, поверившие в лицедейство киевляне с непокрытыми головами уже падали на колени. Среди уже стоящих он увидел мужика с продувной рожей, по которому верно петля плачет. И другого, с приметным шрамом на шее. Рука сама собой потянулась к мечу. Но в этот момент перед ним снял шапку и встал на колени пожилой плотник со стружками застрявшими в волосах, потом купец в богатом кафтане, потом близнецы кожевники с красными от постоянного пребывания в воде руками. И ещё многие и многие, кто совершенно искренне решил не склонять голову перед Залесьем. Мстислав хотел закричать “одумайтесь люди, ибо не знаете о чём просите” но не смог, вместо этого вдруг вспомнились совсем другие слова “и нет между вами больше той любви, как если кто душу положит за друзей своих”. От тысяч направленных на него взглядов ему вдруг стало как-то светло в этот пасмурный день. Словно каждый из пришедших на площадь отдал ему частичку собственного света, живущего в душе у человека. Князь всем существом почувствовал, что уже не сможет отступить. Если обманет ожидания людей сейчас, то это станет его концом. Нет, для него в любом случае конец, судьба лишь предоставила ему выбор. Закончить своё княжение воином или трусом, миротворцем стать ему не суждено. Кому многое дано, с того многое и спросится, сегодня пришло его время отвечать. Как будто подтверждая его решение, в сплошной пелене облаков нависших над городом появилась прореха, из которой на землю упал солнечный луч, засверкав на золочёном куполе собора Архангела Михаила.
Эпилог
В городе и окрестностях стояла невообразимая суета. Раскисшие дороги заполонили караваны беженцев, надеющихся укрыться за высокими городскими стенами. Туда - сюда мчались гонцы, не торопливо месило грязь пешее ополчение. Вокруг стен жители расчищали и углубляли ров и разбирали дома посада. На самих стенах меняли подгнившие венцы, на башнях устанавливали новые пороки. В самом городе вообще ни на миг не прекращалась работа, день и ночь гремели молотки в кузнях, мялись кожи, пилились доски, обтёсывались камни. Киев готовился к осаде.
В этой суете совершенно незамеченными остались два путника. Оба уже не молодых, но ещё и не старых мужика были одеты в неприметную одёжку, ни богатую, но и не бедную. За плечами плетёные из бересты короба, в руках крепкие дорожные посохи. В общем, обычные путники, каких не счесть попадается от Варяжского моря на севере, до Русского моря на юге. Если бы кто - то попросил людей встретивших их на пути описать их внешность или назвать какие - нибудь особые приметы, то большинство людей, про двух встретившихся путников даже и не вспомнило бы. Самые наблюдательные наверное пожали бы плечами, в недоумении ответив “мужики как мужики”. Если бы кто-то захотел узнать, о чём эти двое не спешно переговариваются, то