нетерпение. Они слушали и ждали. Хвост ягуара ходил из стороны в сторону — Николай вдруг подумал о кошке, ожидающей лакомства. Ангел поднял меч. Девушка-ибис была готова взмахнуть крыльями и улететь в свою легенду, как только церемония будет окончена.

Николай захотел подойти к ним. Но, сделав несколько шагов, с удивлением обнаружил, что не может к ним приблизиться. Он видел их, но подойти к ним не мог.

Люди, с которыми он пришел сюда, как будто исчезли. Остался только он сам, ангел с мечом, девушка-ибис, ткачиха и ягуар.

— Почему я не могу подойти к вам? — спросил у них Николай.

Он снова почувствовал знакомое покалывание, и в голове у него послышалось дружеское рычание ягуара:

— Николай, мы благодарим тебя за помощь. Без лунного света мы исчезли бы навсегда. Легенды без него умирают. Мы не можем подойти к тебе, потому что готовимся в обратный путь… Возвращайся к людям, Николай Сверд!..

Николаю оставалось только послушаться.

Алия протянула вперед ладони, на которых поблескивали лунные камни.

Лидия зажала уши руками, она готова была закричать, но молчала. Максим обнял ее за плечи.

— Слишком поздно, — грустно прошептал он.

Патрик застонал, Дитер шагнул было вперед. Вера и Эллен поскользнулись на снегу, когда хотели схватить Алию за руки. Харри Лим шептал: «Нет, нет». «Их мечта рухнула», — подумал Владимир. А Анна Ульсен почувствовала облегчение.

Наконец Алия подняла вверх правую руку, отвела ее далеко назад и швырнула лунные камни в темный и мрачный залив. Николай не слышал плеска, но видел, как камни скрылись в воде.

Снегопад вдруг прекратился, и над заливом поднялись семь сверкающих колонн. Цвет каждой колонны соответствовал цвету одного из камней, они поднимались выше, выше и наконец, прорвав облака, ушли в бесконечную высь. В разрывах между облаками виднелось синее ночное небо и звезды.

Вершины световых колонн слились в единое целое и потянулись к луне, выглянувшей из-за облаков. Наконец они коснулись ее, рассыпав дождем искры, от которых между старыми, давно уставшими светить звездами, зажглись новые.

Но вот искры погасли и луна светила, как прежде. Николай не заметил в ней никакой перемены.

Он оглянулся, ища глазами ягуара, ангела, ткачиху и девушку-ибиса, однако они уже исчезли. Он даже не заметил, как это случилось.

Николай снова взглянул на луну.

Ему было приятно знать, что за отражением солнечного света скрывается собственный свет луны, который рождает мечты. И неважно, что он не видит его.

Глава 28

Вернувшись в квартиру Флоринды, служители луны ушли сквозь зеркало. Последней уходила Элиам. Она поглядела на Николая.

— Спасибо тебе, Николай Сверд, — сказала она. — Надеюсь, когда-нибудь и ты дашь волю отпущенному тебе дару. Это небезопасно, но не надо ему противиться. Я поняла это только теперь.

Она вошла в зеркало, и оно сомкнулось за ней.

Сначала в комнате царила мертвая тишина. Потом Максим с Лидией рассказали Николаю о своих планах.

Николай не хотел ехать с родителями и начинать жизнь сначала. Он им не верил и сомневался, что из этой затеи получится что-нибудь хорошее. Он захотел остаться у Флоринды.

Родители стали собираться домой без него, и Николая это обрадовало.

— Если хочешь, можешь жить у нас, — предложила Вера.

— Или у нас, — подхватила Эллен.

— Мы еще поговорим об этом, — решил Максим с Лидией.

Харри Лим посмотрел на Терри.

— Ну, а ты вернешься домой? — спросил он и, не дождавшись ее ответа, сказал. — Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась.

Терри поднялась и пошла с ним. В дверях она оглянулась:

— Может, увидимся завтра, Николай? — сказала она.

— До завтра, Терри!

Анна Ульсен прощалась со всеми уже совсем другим человеком. Она улыбалась и говорила, что никогда в жизни с ней не случалось ничего более поразительного. И даже пригласила Флоринду прийти к ней завтра на чашечку кофе.

Флоринда приняла ее приглашение.

Вера с Патриком и Эллен с Дитером сперва мрачно поглядывали друг на друга, но потом договорились вместе поехать домой на такси и, может быть, выпить бутылочку вина, чтобы легче переварить все события этой ночи.

Владимир с любовью смотрел на Флоринду и с еще большей любовью — на Идун.

— Никогда не думал, что мы снова увидимся, — сказал он. — Теперь ты останешься с нами?

— Да. Теперь я останусь с вами, — ответила Идун. — Мне предстоит много дел.

Уходя Владимир расцеловал Флоринду, Идун и Николая и пообещал подарить Флоринде самовар, о котором она так долго мечтала.

— Хочешь жить со мной? — спросила Флоринда у Идун.

— Да, пока не найду себе чего-нибудь подходящего, — ответила Идун. — Я очень устала, можно мне лечь спать?

— Конечно, комната для гостей всегда ждет тебя, — улыбнулась Флоринда. Идун молча обняла мать.

Наконец Николай и Флоринда остались одни. Сегодня он должен был спать на диване в гостиной. Николай считал, что все получилось как нельзя лучше — родителям, наверное, есть о чем поговорить, и они будут рады остаться вдвоем. Если, конечно, они смогут разговаривать друг с другом…

— Флоринда! — позвал Николай.

— Что?

— А если мне не разрешат жить у тебя?

— Кто это не разрешит?

— Ну, власти…

— Власти! — Флоринда вздохнула, а потом таинственно улыбнулась. — Если не разрешат, у нас есть два выхода.

— Каких?

— Мы убежим от них. Уедем за границу, как собираются уехать твои родители, и начнем все сначала.

— А не хочу за границу, и потом у нас нет денег.

— Тогда мы останемся здесь и будем бороться. Раз мы хотим жить вместе, значит, за это надо бороться!

— А на что мы будем жить? У тебя есть только твоя пенсия и небольшие сбережения, а я еще учусь и ничего не зарабатываю.

— Вот что тебя заботит! — Флоринда откинулась на спинку стула, сунула руку в карман и что-то оттуда достала. — Помнишь, я тебе рассказывала о том, как была с отцом у царя?

— Да, ты еще разглядывала там стол с игрушками и чего-то испугалась, а чего испугалась — забыла.

— Правильно. Когда мы искали на чердаке царские камни, я кое-что нашла…

— Что же это?

— Там на столе среди кукол и игр я увидела что-то блестящее. Это был золотой браслет с красными камнями, кажется, рубинами.

— И ты его украла? — в ужасе воскликнул Николай.

Флоринда кивнула.

— Он был такой красивый, что я не удержалась и непроизвольно сунула его в карман. Ничего удивительного, что мне стало неприятно, когда я вспомнила о столе с игрушками. Ведь я взяла чужое, а хуже этого ничего быть не может.

— А ты не можешь вернуть этот браслет?

— Кому? Их всех уже давно нет в живых.