ты их не знаешь, и не узнаешь. Долго ходили они вокруг да около, как я понимаю, ко мне присматривались. Я больше помалкивал, да отнекивался. Ни на что я, мол, не претендую, ничего мне не надо в ихнем мире криминала, живу себе тихо, по-семейному. Я думал, что объяснил им все как следует, и тихо уйду домой, пенсионерить, а они решили, что я намекаю, будто у меня банда с братьями. Говорят, не надо нам угрожать. А я в ножки готов броситься, не угрожаю, наоборот, сам боюсь, только отпустите. Они отошли, посовещались, говорят — хорошо, если не будешь лезть в наши дела, отдадим тебе этот клуб, ты его все равно, типа завоевал. И с тех пор…

Снова явился официант с почтительным вопросом, что подавать на горячее. Видно было, что Гусь с трудом сдерживает ярость.

— На горячее нам белую горячку. Иди отсюда.

— Чего ты так не любишь подавальщиков?

— Не только их, еще шоферов, банщиков, проституток, маркеров. Всех, кто может подслушать. Представляешь, если кто-нибудь догадается, кто я на самом деле!

— Да-а.

— В том-то и дело, что да-а. Я почему тебе так обрадовался — хоть поговорить можно. Жена меня застукала с какой-то девкой — развод! Купил ей и дочке по квартире-машине, теперь один. Степаныч меня, как не дико, взаправду считает типа авторитетом.

— Да-а. — Опять протянул филолог, жуя кусочек авокадо.

— Ты ко мне приезжай иногда, может, когда замутим тут по пацански. Не бойся, денег я тебе совать не буду, я же понимаю, ты человек не такой, но угостить-то могу. Покалякаем за жизнь.

Домой кандидат вернулся пьяный, без картошки, но с цветами, в силу чего избежал сильного скандала. Рассказал о своей встрече с яблочным мафиозо и завалился спать. Проснувшись ночью, супруга филолога вдруг обнаружила, что мужа нет рядом в постели, выскочила на кухню и увидела, что он сидит у стола ест прямо из банки маринованные помидоры. Лицо у него задумчивое.

— Что с тобой? — Испугалась жена буниноведа.

— Я решил кое-что изменить в своей жизни. — Ответил муж.

Жена в слезы — не иди родненький в бандиты, не надо, Бог с ними с деньгами, перебьемся как-нибудь.

— Поняла, — сказала корреспондентка, выключая диктофон, — кандидат бросил Бунина и начал писать детективы, чтобы обеспечить семью.

Хозяин кабинета вынул трубку изо рта и аккуратно выбил.

— Действительно, примерно через полгода после описанных мною событий, в одном коммерческом издательстве появился на свет криминальный роман под названием "Гусь с яблоками". Но его автором был не кандидат, а… бывший мент.

— Да-а? Вы меня разыграли? Вы так рассказывали, что я подумала, что главным героем является филолог.

— Знаете, я написал полтора десятка детективов, и теперь неожиданные концовки у меня получаются сами собой. А специалист по Бунину действительно кое-что поменял в своей жизни. Стал критиком. Теперь пишет статейки о моих книжках. Я ему хорошо приплачиваю. Он пытался писать сам, о литр

Корреспондентка хмыкнула, пряча диктофон в сумку.

— Поня-ятно. Непонятно одно — зачем вы занялись литературой, когда у вас было казино? Никакими романами столько не заработаешь.

— Правильно. Но дело в том, что казино у меня очень скоро увели. Видимо, кто-то все-таки подслушал мою болтовню. Хорошо, что не убили. Случай поднял меня из грязи на вершину, а потом снова — мордой в грязь. Как после этого было не сделаться писателем?

Корреспондентка встала.

— Очень забавная история. Единственное, что мне не нравится в ней, это название вашего романа. Намного тоньше было бы — "Антоновские яблоки".

— Совершенно с вами согласен, я так и хотел сделать. Но кандидат встал грудью, сказал, что убьет меня, если я так поступлю. И, знаете, я поверил ему. Так и живу — с одной стороны бандиты, с другой — Бунин.