loading="lazy" src="/icl/i/88/231788/i_042.jpg" alt="Фантастические рассказы. Иллюстрация № 42">
Папа ураганом ворвался в нашу с Гошей комнату и принялся перетаскивать железки на лестничную площадку.
— А это что такое?! — закричал он, увидев на стене ржавый подшипник. — Это твой дядя по матери или, может, племянник?! Или это у вас, у роботов, что-то вроде аквариумных рыбок?!
В общем, самый настоящий скандал. Мама принялась успокаивать папу, а мы с Гошей носили железки с лестничной площадки на улицу. Гоша при этом молчал, и я немножко испугался.
— Только ты, пожалуйста, не убегай из дома, — попросил я его.
— Вот еще! — проворчал Гоша. — У меня новая идея появилась.
— Какая? — спросил я и подумал: «А все-таки Гоша молодец. Столько в его железной голове идей бродит! Вот бы мне так».
Гоша ничего не сказал мне. Он лишь задумался и долго скреб слуховую решетку.
О Гошиной идее я узнал через несколько дней. Все это время он не разговаривал с родителями, послушно выполнял все, что они говорили, и даже вовремя смазывал шарниры.
А один раз я проснулся ночью и увидел, что Гоша сидит за моим письменным столом и что-то торопливо пишет.
— Гоша, — прошептал я, — ты что это пишешь?
Гоша посмотрел на меня отсутствующим взглядом и серьезно ответил:
— Философский трактат пишу.
— Не фига себе, — прошептал я. — Дай посмотреть, Гошенька.
— Нет. — Гоша покачал головой, но потом подумал и согласился: — Ладно. Только я тебе сам почитаю. У меня почерк очень неразборчивый.
Трактат называется «Зачем пришли мы в мир сей?» — После этого он с важностью посмотрел на меня и начал читать: — «Нельзя отрицать роли человека в нашей жизни. Под давлением обстоятельств человек вынужден был обратиться за помощью к нам — высокоорганизованным машинам. Мы — следующая ступень, а значит, за нами будущее. Без нас человек — допотопное существо, троглодит. Еще в глубокой древности наши далекие предки — катапульты — завоевывали города…»
В это время в комнату вошла мама и очень строго спросила:
— А вы знаете, сколько сейчас времени? Три часа ночи.
Я сразу сделал вид, что сплю, а Гоша быстро погасил настольную лампу и отключился до утра.
Чем закончился Гошин философский трактат, я не знаю. Зато на следующий день у нас в квартире собралось не менее десятка соседских роботов. Они заперлись в комнате, и Гоша долго что-то рассказывал им.
Расходились роботы по одному. А ближе к вечеру к нам в квартиру потянулись соседи. Особенно бушевала соседка с первого этажа. Она показала маме с папой какой-то листок и сказала:
— Ваш Гоша дурно влияет на нашего робота. Вот, полюбуйтесь, чему он их учит.
— «Свободу роботам!» — прочитал папа и с недоумением посмотрел на Гошу.
— Вот-вот, — зло проговорила соседка. — В общем, я запрещаю вашему Гоше дружить с нашим роботом.
Соседка ушла, а мама растерянно спросила у Гоши:
— Значит, ты считаешь, что мы тебя поработили?
— В некотором смысле, — важно ответил Гоша.
— Это ты нас поработил! — не выдержал папа. — Я целыми днями думаю о том, что ты еще выкинешь. Сегодня на работе из-за твоего самовара, то есть, паровоза, я вместо чая выпил целую банку конторского клея! А потом вместо валидола чуть не проглотил ластик! Это ты узурпатор и поработитель! Так что, если хочешь равенства — пожалуйста! Завтра иди и устраивайся на работу. Кем ты хочешь работать? Картофелечисткой или посудомойкой? А хочешь, я устрою тебя электролопатой? Будешь на улице клумбы вскапывать.
Фотоэлементы у Гоши сразу слегка потускнели, и он опустил голову.
— Только помни, — продолжал папа. — Здесь ты целыми днями болтаешь, а там придется работать по восемь часов. А потом ты будешь приходить с работы и помогать нам. Согласен?
Гоша потоптался на месте, а затем ответил:
— Я подумаю.
Больше Гоша никогда не вспоминал об этом разговоре. Наверное, ему было некогда: у него появилось много новых идей, которые требовали всего его свободного времени.