Сошел Тит на берег, и тут же влетел ему в ноздрю комарик. Засел в голове и принялся точить мозг. Семь лет мучил, доведя его до безумия, одержимости. Умирая в жутких страданиях, завещал император: тело мое сожгите, а пепел развейте над всеми морями, чтобы Б-г евреев не смог меня отыскать, не призвал на суд за речи мои надменные.
Так сообщает Агада одно из преданий о Храме: о слабом комарике, о долгих страданиях Тита, великого римского императора. Давно это было...
Мы же, как известно, в двадцатом веке живем. Иные времена. Скорости у нас чуть не космические. И стали скоро сбываться слова Петуха. Очень скоро, я бы сказал, мгновенно!..
Стоял сентябрь. Все трое мы въехали в новенький каменный дом. Каждый в свою квартиру. Выдали нам койки казенные с матрацами, одеялами, казенные табуретки, столы, газовые плитки.
Все остальное предстояло заработать, наживать годами. Мы ведь приехали навсегда, навечно – не в гости.
Помню, был поздний вечер, сидели мы с Жанкой на голой кухне, пили чай и скучали. Позвонили вдруг в дверь, вошел Максим.
«Привет, Максимушка!» - обрадовалась жена. И удивилась, вглядевшись попристальней: «Ой, да кто же тебя так отделал, бедненький?»
Увидел и я синяк у него под глазом. Лицо сизое, отечное. Весь он грустный какой-то, унылый. Спросил я его с сердечным участием:
- С хулиганами местными дрался?
- Не... милиция в Киеве отлупила! - вяло так, безучастно.
Мы ошалело с Жанкой переглянулись, подумали одновременно: “А малый того, свихнулся!”. И разом затараторили, развеселившись, как от славной боксерской шутки.
- Дядька в Киеве, а бузина в огороде! Пепел Клааса стучит в моем сердце... Какая милиция, какой Киев? Да ты в своем уме?! Кто тебя пустит туда? Мы же позавчера тебя видели!
Максим ничуть не обиделся. Попросил у Жанки зеркальце и стал разглядывать свое лицо, осторожно массируя фонарь под глазом, раздутые щеки, губы. И вдруг я поверил. Увидев, какой он уже нездешний, чужой, будто его подменили. И руки его, руки гладиатора в свежих ссадинах, распухшие, точно оладьи, больше всего убеждали. Так бывает, когда бьешь в скулы, кости, дробишь людям зубы.
- Сволочи, их целая рота была, дубинками молотили... Знали, на кулачках хрен меня одолеешь, хрен свяжешь!
И поведал нам про “комарика”, начавшего точить его мозг безумием, одержимостью возвращения в клетку, в тюрьму. Ибо обретенная, наконец, свобода этой “горилле” стала вдруг ненавистна.
В Лоде он сел в самолет румынской авиакомпании и прилетел в Бухарест. Взял билет на киевский самолет и прошлую ночь провел у своей любовницы, хохлушки Даши, на Крещатике. Был опознан одним из соседей, и на рассвете в квартиру пришла милиция. Вялый и сонный израильтянин Максим Зильбер был извлечен из теплой постели. Ему разрешили одеться, умыться, побриться и без лишнего шума предложили покинуть пределы Украинской Советской Социалистической Республики. Он согласился. Под усиленной охраной его доставили в аэропорт. И тут он закатил своим стражникам бой, решив отбиться. Милиционеры прекрасно знали, с кем имеют дело, и были готовы к любому развитию событий. Максима повергли на пол, топтали, били ногами. Связали, точно полено, заволокли в румынский авиалайнер, в грузовом отсеке он был доставлен в Бухарест, оттуда в Лод, где его передали израильским пограничникам.
“Румыния, сигуранца... Избиение с возвращением. Ну, просто Остап Бендер!” - разум мой всеми силами сопротивлялся, пытаясь обратить все это в шутку. Я не знал, чему больше удивляться: фантастичности ли его авантюры или внезапной, необъяснимой слепоте пограничников трех держав?
Что с человеком случилось? Куда он рвался? В Бабий Яр, где был расстрелян однажды? Ведь был же кисет с пеплом, были истерики возле Стены плача! Я видел, как он целовал эту землю, проклинал прошлое. А какие строил грандиозные планы, мечтая увидеть израильских боксеров на олимпийском пьедестале почета с флагами и государственным гимном! Пейсы почему-то умиляли Максима больше всего.
До поздней ночи сидел он у нас на кухне, пил чай с рафинадом пожилой, несчастный еврей, весь в ссадинах, синяках, с кровавыми от веревок рубцами по всему телу. И родилась во мне жалость. Не осуждение, нет. Именно жалость. И даже предчувствие, что он плохо кончит, ибо “комарик” влетел в него на редкость подлый.
Поняв, что вломиться в Киев ему не светит, Максим решил попасть туда любым путем.
Через неделю он созвал пресс-конференцию, и на следующее утро газеты вышли приблизительно с такими заголовками:
“Русский медведь набрался вшей у Стены плача!”.
“Израильские пограничники зверски избили нового репатрианта!”.
“Археолог Петух религиозный фанатик и вымогатель!”.
“Израильский спорт безнадежное захолустье!”.
В ту пору за прессой я не следил, не знал языка в достаточной степени. Мне сообщил про это Нафтали, который по-прежнему нас опекал: следил за нашим бытом, успехами в школе. Нафтали Бен-Галь, крепенький старичок, суровый и справедливый.
«Феликс, немедленно приезжайте, - позвонил он мне. - Берите Артура, Максима, и все трое ко мне!»
Старик был зол, растерян, оскорблен в своих лучших чувствах. Вместо обычного кофе и угощений
вынес нам на подносе гору газет и вывалил их на стол.
- Где вы видели вшей у Стены плача? Каких вшей вы могли там набраться, если ермолки на входе бумажные? И потом взгляните, Максим, на себя, вы же лысый! Далее, вы называете Петуха “вымогателем”... А на какие шиши вы купили билет на Киев, на Бухарест? Когда успели скопить огромную сумму? Не с тех ли денег, что так щедро платил вам Петух? Возомнили себя Самсоном, не поверили в чудо? Милый вы мой, да разве не чудо, что мы сидим в Иерусалиме? Сам факт, что вы в Израиле?
Максим листал газеты, любуясь своими фотографиями. Лицо его было непроницаемым. На вопросы Нафтали не отвечал, будто это его не касалось. Нафтали продолжал его распекать:
- Не вы первый, и не вы последний, к сожалению, кто приезжает в Израиль пламенным сионистом и превращается в ненавистника! Что за бес в вас вселился? Вы ведь прекрасно знаете, что пресса на Западе беспощадна. Им бы только товар с душком, со скандалом. Прекрасно знаете, что завтра же все советские газеты эту ложь перепечатают. С подробнейшими комментариями! Вы этого добивались? Этого хотели?
