Литвек - электронная библиотека >> Владимир Кузьмич Шитов >> Боевик >> Собор без крестов - 2 >> страница 144
но тем не менее эффективный. Маклак на магнитофон записал мяу­канье котенка.

Когда супруги Лоингардт проснулись от лая собаки, то решили выяснить, чем она обеспокоена. Причиной оказалось мяуканье котенка под дверью с наружной стороны. Первоначально они решили не принимать участия в реше­нии его судьбы, так как на следующий день должны были выехать к новому месту жительства. Возможно, у них сра­ботал инстинкт самосохранения, к которому они должным образом не прислушались.

Бандиты, ставя под дверью магнитофон с известной читателю записью, знали человеческие слабости, исполь­зованные тысячу раз на практике другими ворами, а поэто­му беспроигрышно сделали свою ставку на нее. Постоян­ный лай собаки в доме на чужаков, которых она чувствова­ла на дворе, подталкивал супругов Лоингардт, чтобы они определились более активно в отношении котенка, иначе он им не даст уснуть.

Таддеус Матрисович, посмотрев через окно на осве­щенный двор, а несколькими минутами позже и через гла­зок в двери, ничего подозрительного и опасного для себя не увидел. При всем желании он так же не мог увидеть ко­тенка под дверью. Решение впустить котенка в дом и на­кормить его очень дорого обошлось супругам Лоингардт. Ворвавшаяся в дом пятерка бандитов в масках в первую оче­редь пристрелила собаку. После чего бандиты стали пол­новластными распорядителями собственности Лоингардтов. Они забрали у хозяев полтора миллиарда денег, много золота и других ценностей.

Супруги Лоингардт облегчили работу бандитам по изъ­ятию у них самого ценного, так как все их сокровища были ими заранее упакованы. Понимая низость своих действий, преступники не издевались над потерпевшими, хотя те и оскорбляли их словами. Они их просто игнорировали. Ста­рики в силу своего возраста не могли оказать налетчикам никакого физического сопротивления.

Покидая дом Лоингардтов, бандиты связали только Таддеуса Матрисовича. Им надо было несколько минут, чтобы на заранее подготовленном автотранспорте скрыть­ся с места преступления. Времени, пока супруга Лоингардт развязывала и снимала с мужа путы, группе Маклака было вполне достаточно, чтобы успеть скрыться.

Безусловно, супруги Лоингардт потом заявили пись­менно в милицию о постигшем их горе, но преступники после себя в доме оставили очень мало следов. Потерпев­шие о бандитах давали слишком общие сведения о коли­чественном составе, вооружении, но никого должным об­разом не смогли описать, поскольку ничего не запомнили. При наличии такой скудной информации, полученной от потерпевших, оперативным работникам милиции только и оставалось, что формально возбудить уголовное дело по факту ограбления и провести по нему расследование, кото­рое, в конечном итоге, так и не дало положительного ре­зультата.

Сидя в купе поезда, увозящего его с супругой в Герма­нию, Лоингардт, увидев у нее на глазах слезы, и желая ус­покоить ее, произнес:

—  Патриция, ради бога, перестань плакать, уже ничего не вернешь и не поправишь.

—  Я и не хочу плакать, а слезы сами бегут. Ведь мы с тобой, Таддеус, тут оставляем свою молодость, все, что от­дали и сделали в нашей жизни для этой страны.

—  Я разделяю твою печаль, мы родились здесь, выро­сли и состарились. Это наша Родина, но не наша страна. Здесь на каждом шагу попирается закон, здесь невозможно жить нормальным людям. Слава богу, мы можем офици­ально ее покинуть, эту проклятую Богом землю с народом, который ослеплен гордыней и не хочет покаятся. Эти люди ищут всюду врагов и боятся посмотреть в зеркало. Они пре­зирают ученых и уважают бандитов.

—   Ты прав, но благодаря их хамству и алчности мне легче покидать Россию. Ты обо мне не беспокойся, я скоро успокоюсь.

—   Благодаря их хамству и алчности, мы вообще поки­даем Россию. И уже навсегда.

Лоингардт сам нуждался в утешении и поддержке, но не было ни того, ни другого. Он углубился в размышления: «Внешне политика и преступность между собой не связа­ны и ничего общего не имеют. Но фактически они являют­ся двумя сторонами одной медали. Если власть показывает свою силу не там, где надо, не может добиться неукосни­тельного выполнения своими согражданами действующих в стране норм и правил, где чиновники коррумпированы снизу доверху, то не приходится удивляться упадку эконо­мики и резкому росту преступности. Вот почему даже та­кие пожилые люди, как мы, вынуждены покинуть свою ро­дину Россию. Официальный мотив нашего переселения вернуться на родину предков, но это есть самая настоящая ложь. Почему-то венгры, финны, болгары не поднимают вопроса и не изъявляют желания переселяться на свою ис­торическую родину.

Многие беженцы желают поселиться в США, которые только для индейцев являются исторической родиной. По­чему люди так поступают? Потому, что они свои личные интересы ставят превыше всего, зная, .что в высокоразви­той стране они станут равными среди равных и закон их будет защищать наравне со всеми согражданами, незави­симо от ими занимаемой должности и их социального пол­ожения. Люди знают, что в этой стране они будут получать зарплату, соответствующую вложенному ими труду и их способностям. Сын сейчас с семьей живет и работает в Штутгардте. В своих письмах он не нарадуется условиям жизни и зарплате, получаемой за свой труд. Если бы в Гер­мании было бы иначе, то ни я с женой, ни мои дети туда не стали бы переезжать и не вспомнили бы о ней, как о родине предков».

Размышляя и рассуждая примерно так, Лоингардту было легче расставаться со своим прошлым и настраиваться на жизнь в Германии в новых условиях.

ГЛАВА 86. ИМЕНИНЫ ЛЕСНИКА

Каким бы человек ни был могущественным, богатым, он всегда будет беден в главном. Ему всегда будет не хва­тать в нужном количестве близких друзей. Может быть, это и хорошо, так как мы ими все больше дорожим и не разбра­сываемся, как хулиганы матом.

У Лесника приближался день рождения. Просматри­вая список приглашенных на него, он насчитал пятьдесят восемь человек. Их он не мог не пригласить на свои имени­ны, но из этого списка Лесник мог уверенно назвать свои­ми друзьями лишь немногих: Валета, Душмана, Тихого, Володю Кирпича, Угрюмого. Им он доверял и мог надеять­ся на них, как на самого себя.

За долгие годы своей жизни он неоднократно разоча­ровывался и изменял свое первоначально хорошее мнение о многих из тех, кого он считал своими друзьями. Со вре­менем выяснилось, что одни из них просто притворялись, что дружат с ним, тогда как фактически были заклятыми врагами и конкурентами; другие, пытаясь быть его друзь­ями, не выдерживали проверки временем: не могли нести бремя обязательств, без