громкоговорителей эхом раскатывается под вокзальными сводами. Этим голосом — или чем-то похожим на человеческий голос — объявляют об отправлении поезда, или о прибытии поезда, или вообще о том, что автобус следует искать не на пятой, а на девятой платформе. Похоже, громкоговорители здесь не меняли со времени постройки здания.
На другом конце зала я обнаруживаю камеры хранения. Сделаны по новой технологии — ключ не нужен, достаточно просто придумать код из трех цифр. Я вставляю пять долларов, этой суммы должно хватить на сутки. Прочитав инструкцию, приклеенную на обратной стороне дверцы, я решаю опробовать систему: закрываю пустую ячейку, а потом открываю ее, введя код — 911. По-моему, комбинацию я придумал одновременно хитрую и запоминающуюся. Интересно, согласится ли со мной Сустевич?
Довольный проверкой, я кладу дипломат в ячейку. Захлопнув дверцу, ухожу, оставив бриллианты на пятнадцать миллионов долларов в вокзальной камере хранения. Я иду, не оборачиваясь.
Как все это закончится для нее? Пока загадка. Через несколько минут она появится на кишащем агентами ФБР вокзале, подойдет к камере хранения и наберет трехзначный код. Как только дверца откроется, вокзал придет в движение: тот бизнесмен с подозрительным наушником, женщина в просторном пальто, читающий газету азиат. Возможно, еще кто-то, кого я не распознал. Все они накинутся на Джесс и арестуют. Ее отведут в мрачное помещение, а потом еще лет десять она не будет видеть ничего, кроме мрачных помещений. ФБР будет давить на нее, угрожать, изводить,
* * *
Из телефонной будки у вьетнамского магазинчика, торгующего лапшой, я звоню Андре Сустевичу на мобильный. Мне отвечает не сам Профессор. Голос я узнаю. — Привет, Дима, — здороваюсь я. — Как поживаешь? — Да, — отвечает он. — Хорошо. — Должен тебя огорчить. Боюсь, не смогу с тобой выпить кислоты. Как-нибудь в другой раз. Профессор там рядом? — Подожди. Я слышу русскую речь. Затем к телефону подходит сам Профессор. — Мистер Ларго? Где вы? — А я хотел спросить то же самое у вас. Я заезжал к вам домой, надеялся посидеть и немного выпить. Но вас и след простыл. — Это ненадолго. Надо кое с чем разобраться, — отвечает Сустевич. На заднем плане снова слышится русская речь, затем до меня доносятся обычные для шоссе звуки: гудок проносящейся мимо фуры, визг шин. У Профессора даже голос изменился. Он говорит быстро, не успевая отдышаться, словно он и правда ударился в бега. Весь его внешний лоск, к которому я привык, остался, видимо, в доме в Пасифик-Хайтс вместе с мебелью. Натравите на кого-нибудь одновременно русских бандитов и агентов ФБР, и вы увидите, что останется от его привычной невозмутимости. — Ясно. Послушайте, Андре, у меня для вас хорошие новости. Я же должен вам деньги? Так я готов их вернуть. Они лежат в камере хранения на вокзале «Амтрак». У вас есть ручка? В ответ я слышу суетливое шуршание. Представляю, как он сейчас роется в бардачке, откидывая в сторону старую упаковку советской жевательной резинки — может, она называется «Дружба народов»? — в поисках ручки. — Да, записываю. — Вокзал на Кэхилл-стрит. Ячейка 1440. Код: 911. — Понятно. — Там лежат драгоценные камни на пятнадцать миллионов долларов. Я должен вам на три миллиона меньше, но это в счет покрытия комиссионных затрат. Сдачи мне не надо. Лучше купите что-нибудь Диме. Шарф из пашмины или шапочку. — Очень щедро с вашей стороны. — Тогда мы в расчете? Когда заберете камушки, мы разбегаемся? — Да, — отвечает Сустевич. — И вы больше никогда меня не потревожите? Ни меня, ни моего сына? — Даю вам слово. — Никаких скальпов в мусорных баках, — продолжаю я. — Никаких странных убийств. — Договорились. — Передавай привет своим ребятам. Особый привет Диме. — Позвольте сказать вам, мистер Ларго: с вами было приятно иметь дело. — Знаете, Профессор, позвольте уж мне сказать: pa shyol na hui. — Очень мило, мистер Ларго, — отвечает Сустевич. — И вас туда же.47
Я звоню по номеру, оставленному мне агентом Дэвисом. Он берет трубку после первого же гудка. — Вокзал «Амтрак» на Кэхилл-стрит, — говорю я. — Знаете, где это? — Да. — Ячейка 1440. В ней лежит дипломат с бриллиантами. Общая стоимость — пятнадцать миллионов долларов. Сустевич сейчас приедет за ним. Либо сам Сустевич, либо тот, кто приведет вас к нему. — Вокзал «Амтрак», ячейка 1440, — повторяет Дэвис для тех, кто находится с ним рядом. — Человек, который откроет ячейку, работает на Сустевича, — объясняю я. — Он вам и нужен. На этом все? Вы от меня отстаете? — Приведи нас к Сустевичу, — отвечает Дэвис, — и тогда мы тебя отпустим.48
Почему меня подмывает посмотреть, чем все закончится? Почему я на вокзале, прячусь в телефонной будке, притворяясь, будто разговариваю с другом, хотя на самом деле лениво поглядываю на агентов ФБР, безуспешно пытающихся вести себя непринужденно, слиться с толпой, затерявшись среди путешественников с рюкзаками, бродяг, деловых людей и японских туристов? Быть может, я здесь по той же самой причине, которая побудила Элиху Катца сесть на переднее сиденье в то утро, когда я довел аферу до конца. Я здесь потому, что самое интересное — это концовка, и потому, что хочу увидеть ее лицо. Так кто я? Предатель или жертва предательства? Позвонив Андре Сустевичу и рассказав ему про бриллианты в камере хранения, я вызвал целую цепочку событий, которые не могли привести только к такому финалу. Сустевич не дурак. В нем силен инстинкт самосохранения, который помог ему выжить в его суровом мире. Он не придет сюда лично. Пошлет «Вильнюса» — человека, которому доверяет. А тому, кто тебе принадлежит, всегда можно доверять. Он пошлет Джессику Смит. Пожалуй, удивляться мне нечему. Я действительно знаю ее восемнадцать лет и любил все эти годы, но познакомились мы не в церкви и даже не в донорском центре при «Красном кресте». Она была шлюхой, которую я вызвал по объявлению в газете одним дождливым лос-анджелесским вечером, а потом познакомил с миром афер. Сколько денег мы украли вместе? Сколько жизней поломали? Скольких мужчин оставили несчастными у разбитого корыта? Так стоит ли удивляться, что женщина, которую я люблю, оказывается предательницей? Она аферистка. Чего еще я мог от нее ждать? Пожалуй, я все знал изначально. А как иначе я провернул бы аферу? Для этого требовался предатель. Об этом и говорят на воскресных службах: без Иуды спасение невозможно. Чтобы спастись, надо сначала пережить предательство.Как все это закончится для нее? Пока загадка. Через несколько минут она появится на кишащем агентами ФБР вокзале, подойдет к камере хранения и наберет трехзначный код. Как только дверца откроется, вокзал придет в движение: тот бизнесмен с подозрительным наушником, женщина в просторном пальто, читающий газету азиат. Возможно, еще кто-то, кого я не распознал. Все они накинутся на Джесс и арестуют. Ее отведут в мрачное помещение, а потом еще лет десять она не будет видеть ничего, кроме мрачных помещений. ФБР будет давить на нее, угрожать, изводить,