поздно закончится, и я обрету «райское здоровье». К несчастью, этот день никак не наступал — «детоксикация» длилась без конца.

Исподволь в моем рационе все более доминировали семена и жиры. Бывало, я съедал в день по шесть штук авокадо, кучу орехов и семян. Чтобы укротить тягу к вареной еде, я начал употреблять растительные масла, соль, приправы, чеснок и другие продукты, которых раньше, в Канаде, избегал, следуя заветам натуральной гигиены. Поскольку меньше всего мне хотелось возвращаться к варенке, я изобретал всевозможные замены блюдам и продуктам, по которым тосковал, и очертя голову бросился в пучину сыроедных рецептов. Сырые пироги, сырой шоколад, сырая лазанья… всего не перечесть. Все сырое, все натуральное, все здоровое, но…

Через год я по-настоящему заболел — на целый месяц. Но никому ничего не говорил — ведь я тот самый великий сыроед и обязан быть здоров как бык. Подобные болезни не вязались с моим имиджем, поэтому я заперся дома и голодал, пока не почувствовал облегчение.

Этот случай многое для меня прояснил: я понял, что сыроедной диете нельзя следовать бессистемно. Однако я все еще не имел представления о том, что необходимо изменить. Исключение из рациона орехов на некоторое время после голодания реально помогло, но до «райского здоровья» было все еще далеко. Где же эта неисчерпаемая энергия, позволяющая танцевать всю ночь напролет? Куда делся огонь жизни?

Вдобавок ко всему я как раз работал на портале Nature's First Law— в «сердце мирового сыроедения». Там завел собственную новостную рассылку по сыроедению «Just Eat An Apple» (Просто съешь яблоко) и планировал начать работу над книгой рецептов (по ходу дела я стал неплохим сыроедным поваром).

В эти первые несколько лет в Калифорнии, в период строгого сыроедения, я не все время чувствовал себя совершенно обессиленным — я много размышлял, пытаясь понять, почему система не работает в моем случае так, как она должна бы работать, если верить книгам. И я не был одинок: мне встречалось много людей, переживающих то же самое. Но, ослепленные идеалом сыроедения, мы не могли признаться себе в том, что в действительности происходит.

Вернувшись в Канаду в 2000-ом году, я сошел с дистанции. Начал снова есть вареную еду и, как ни странно, почувствовал себя лучше. Улучшение было связано с тем, что я отступил от своей бескомпромиссной позиции строгого сыроеда и сумел увидеть сырую диету «как есть». Я увидел в ней инструмент, который можно использовать неумело, а можно — с толком. Теперь предстояло только узнать, как использовать его с толком.

Любитель бросаться в крайности, я заново открывал для себя вареную еду с той же основательностью и методичностью, с какой когда-то осваивал сыроедение. Неторопливо, тщательно я тестировал варенку на собственном организме. Попробовал хлеб, попробовал сыр… На свиданиях в ресторанах пил вино. Я ощутил, что значит заказать круассан в парижском кафе. Я осознал, что уже не могу питаться по-прежнему и при этом чувствовать себя «нормально», как все «нормальные» люди, — сыроедение слишком сильно изменило весь мой организм. Мое тело реагировало на традиционные продукты мощным отторжением. Нужно было найти какой-то выход, причем срочно, ибо я знал, что подобное питание — не для меня.

Возвращаясь к исходной точке, я заново открывал для себя натуральную гигиену. Внимательно перечитал Моссери и Шелтона, чьи книги штудировал до поездки в Калифорнию. Когда-то они перевернули мою жизнь и придали мне мужество для того, чтобы покинуть родной город на два с половиной года, имея на банковском счету всего 600 долларов.

Осмыслив весь свой опыт, на этот раз я сумел полностью постичь основополагающие принципы здоровья, постулированные Моссери. Я увидел их действие во всем, что произошло со мной и с другими. Я наконец-то понял, в чем ошибался и почему, и благодаря этому новому пониманию мог теперь реально испытать на себе преимущества, которые сулили мне родоначальники движения сыроедов.

Возвращаться к сырой пище я начал маленькими шажками. Во-первых, я понял, что самое важное — употреблять в основном те продукты, которые являются для человека характерными, видовыми: фрукты, овощи и — в небольшом количестве — орехи и семена, а зерновых, бобовых и приправ избегать. Особое внимание нужно было обращать на чувство голода, на сочетания продуктов и на количество жиров, орехов и семян в рационе. Кроме того, я обнаружил, что чувствую себя намного лучше после запеченных корнеплодов и пареных овощей, чем после большого количества орехов и семян или сложных сырых блюд.

Эта книга — обобщение секретов, которые я открыл о сыроедении. Каждая глава заключает в себе урок, послание самому себе, которое помогло мне снова увидеть целостную картину. Некоторые главы пронизаны воинственным, бойцовским духом — они отражают внутреннюю борьбу, через которую я прошел. Другие главы более позитивны по настрою — они отражают прозрения, которые снизошли на меня.

Я понял, что принципы сыроедения не так-то просто осуществить на практике. Сырой пищей очень легко нанести вред собственному здоровью, поначалу даже не сознавая этого. Если вы начинающий сыроед, можете считать, вам крупно повезло, что вы держите в руках эту книгу. В мире сыроедения циркулирует слишком много вредоносных советов, и я рад, что вам с самого начала попалось верное руководство.

Моей главной проблемой на протяжении многих лет была нехватка энергии. Я часто чувствовал себя выжатым как лимон, несмотря на то что питался лучшей пищей на свете. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, в чем тут дело. К несчастью, от других сыроедов я слышал один-единственный совет: «Продолжай есть сырое, пока не пройдешь детоксикацию».

Какие только приверженцы сырой диеты не встречались мне на моем пути — и здравомыслящие люди, и фанатики, и всевозможные комбинации того и другого. Я узнал людей, которые как бы «сыроедили» много лет подряд, а потом вдруг опять принимались есть хлеб и мясо. Другие божились во имя Сыроедения, что никогда не вернутся к вареной еде, и вдруг ты заставал, как они, без тени стыда, уплетают горячие лепешки с начинкой из бобов. Как такое могло произойти?

Некоторые люди способны быстро разобраться во всем самостоятельно. Им хватает четырех дней, чтобы понять то, что другие — вроде меня — осознают только через четыре года. Рассудок и интуиция у них в полном порядке. Но людям мятущимся, склонным к крайностям (а таковы многие из нас) приходится нелегко, особенно если нашим единственным ориентиром служат несколько книг, нашпигованных неверными советами. К сожалению, это можно сказать про большинство книг по сыроедению.