о бессердечном голубе".

Дамы отправились дальше – в какой-то дурацкий магазин. Я уже собирался влезть на велосипед, когда услышал топот. Ко мне подбежал низенький толстый мужчина. Его лицо и шею покрывали татуировки. Он схватился за руль обеими руками. Лицо незнакомца напоминало картошку с торчащими ушами. Зубы – обломанные зеленые пеньки – заставляли думать, что у него полный рот фисташек. Запястья у него были не тоньше ног.

– Чё, в натуре, за базар? – произнес он, дыша мне в лицо пивом.

– Простите?

– Ты чё, паря, в отказ пошел? Ты мне тут не бычь, понял?

– Что-что?

Я не мог разобрать, почему этот тип ко мне пристал и что он говорит, но был почему-то уверен, что он не о здоровье моем справляется. Я глянул налево и увидел, что рядом с незнакомцем стоит Фашистик. У меня сердце ушло в пятки.

– Этот хрен на тя наехал? А, Даррен?

Даррен угрюмо кивнул.

Татуированный повалил мой велосипед на землю. Мог бы и не утруждаться, достаточно было просто на него дохнуть перегаром.

– Если вы поцарапаете велосипед, будете оплачивать ремонт, – предупредил я.

– Этот лох мне про ремонт втирать будет!.. Ты какого хрена на Даррена наехал?

– Простите?

– Чё?

– Я не совсем понимаю, что вы говорите.

– Чё? Совсем опух?

– Полагаю, вам стоит услышать, что произошло, – начал я. – Ваш сын приставал к одному мальчику. Я просто их разнял.

– Хрена се! Ты моего пацана не лапай!

– Не понимаю, – терпеливо повторил я.

– Чё?! – заорал отец Даррена.

Не знаю, почему я удивился, когда этот мужик врезал мне полбу. Я упал как подкошенный. Мне никогда не приходило в голову, что лоб – уязвимая часть тела. Боль была адская, я решил полежать немного, пока она не утихнет.

Кто-то коснулся моего лица – наверное, тот татуированный ублюдок… Да пошел он куда подальше!

– Тише, тише, – проворковал женский голос. – Не волнуйтесь.

Я открыл глаза. Надо мной склонилась женщина-врач.

– Извините.

– Как вас зовут?

Я назвался.

– Сью, – в свою очередь представилась она. – А это Джефф.

За ее спиной маячил еще один врач.

– Марк, ничего плохого сказать не хочу, – начала Сью, – но тут вам оставаться нельзя.

– Да я только на минутку прилег.

– Не на минутку. – Сью покачала головой. – Вы тут уже полчаса лежите. Поэтому мы сейчас тихонько на машинке «скорой помощи» прокатимся…

– Не надо со мной говорить, как с ребенком, – нахмурился я. – И «скорая помощь» мне ни к чему. Со мной все в порядке.

– Марк, – терпеливо повторила Сью, – вы лежите без сознания в общественном месте, а на лбу у вас шишка размером с грейпфрут.

* * *

В больнице была уйма народу, причем все какие-то калечные. Проявив поначалу такую заботу, в больнице врачи усадили меня на стул в приемном покое и ушли. Пока я дожидался своей очереди, подошел полицейский. Его вызвал кто-то из врачей – на меня ведь напали. К взаимному разочарованию, полицейским оказался тот самый мальчишка, который с утра приходил ко мне в магазин. Логично рассудив, что времени на меня он потратил уже достаточно, этот молокосос вздохнул и вытащил блокнот.

– Говорите, на вас напали… Этот парень тоже на Иисуса был похож?

– Нет, этот был похож на татуированного марсианина. Полицейский окинул меня подозрительным взглядом:

– Марк, я вынужден задать вам один вопрос. Ничего плохого не хочу сказать, просто надо убедиться.

– Валяйте.

– Вы случайно этих маньяков не из головы берете?

– Нет.

– Если даже из головы, я не рассержусь. Я помогу вас обратиться к специалистам…

– Я не слабоумный!

– С другой стороны, должен вас предупредить, что ложный вызов – серьезное правонарушение.

– Неужели? Ничего я не выдумал, просто выдался кошмарный день. Сын человеческий спустился с небес на землю, чтобы оскорбить меня. Какой-то татуированный ублюдок избил меня и украл мой велосипед. Это, по-вашему, тоже не преступление?!

Полицейский кивнул и отвел глаза. Некоторое время он стоял молча. Я уж было подумал, что он надо мной издевается, как он встрепенулся.

– Татуировки, говорите? – У него блеснули глаза. – А говорил он как будто на иностранном языке?

– Да.

– А сына с ним, часом, не было?

– Точно! Был! Толстый малолетний фашист.

– Все ясно. – Полицейский обреченно вздохнул и захлопнул блокнот. – Я знаю, кто на вас напал. Его зовут Найджел Баркер. Больше известен как Гавкер. К сожалению, полиция с ним хорошо знакома.

– Знакома? Даже не верится!

– Мистер Мэдден, если вы желаете жаловаться на мистера Гавкера, в смысле, мистера Баркера, я не против. Но вы поймите, люди бывают разные. Иногда с ними просто невозможно договориться. Тут дело не только в отце. Вся семейка без тормозов. Вы можете написать жалобы, но толку? Это же самые низы.

– Вы когда-нибудь хоть что-то предпринимаете? – спросил я.

– Что вы имеете в виду?

– И так все время? Каждый раз, когда кто-то обращается в полицию, вы убеждаете потерпевшего не писать заявление?

Полицейский, кажется, оскорбился.

– Ничего подобного я не говорил. Просто пытался объяснить вам, что ущерба вам особого не причинили. Мистер Баркер ничему не научится – не важно, сколько раз мы его оштрафуем или засадим в тюрьму.

– Значит, вы не советуете мне выдвигать обвинение?

– Вам решать. – Юнец откашлялся.

– Да, ущерб невелик, – устало согласился я. – Ноги-руки целы.

– Вот именно! – улыбнулся он.

Когда полицейский удалился, я подошел к кофейному автомату и купил стакан горячей бурой жидкости. Вернувшись, я заметил в коридоре девушку с пластырем на запястье. Она искала свободное место, шла по коридору, и все на нее оборачивались. Она прошествовала мимо, и меня окатила горячая волна красоты и молодости.

Единственное свободное место оказалось рядом со мной. Девушка присела, даже не глядя на меня, достала из сумочки книгу и принялась читать. Бледная кожа, короткая стрижка, небрежное презрение. Ее звали Каро Сьюэлл. Пять лет назад она разбила мне сердце.

Каро хмурилась над книгой, словно страницы только что ляпнули какую-то глупость. Читала она книгу по популярной психологии, так что такой вариант вполне вероятен. Каро, видимо, чувствовала устремленный на нее взгляд, но не поворачивалась.

Я откашлялся:

– Каро?

Она взглянула на меня один раз, потом другой, уже пристальнее.

– А, ты…

Походя, будто едва меня знала.

После такого приветствия вы бы в жизни не подумали, что мы сто раз вместе принимали наркотики, тусили на вечеринках и трахались в поле у железнодорожного полотна, покуда над головой грохотали поезда. Каро подняла глаза, и я понял, что шишка на лбу не осталась незамеченной.

– Ничего, просто синяк, – поспешно объяснил я.

Каро сдержанно кивнула. Она явно