тот самый, у кого Рэндал числился в помощниках. Рассыпаясь в льстивых уверениях, он подобострастно раскланивался перед важными господами.

Как бы ни стремился конюх выказать усердие, почти вся работа легла на плечи Рэндала. Он прогулял лошадей, обтер их и вычистил. Едва он управился со всем этим, конюх велел ему принести свежей соломы и задать лошадям сена. Когда с делами было покончено, солнце уже почти село, и Рэндалу пришлось помогать слугам закрывать ворота постоялого двора.

За крепкими деревянными воротами, запертыми на тяжелый засов, постоялый двор скорее походил на крепость, чем на гостеприимное убежище для путников. Однако гости, запертые внутри, не жаловались — в те дни честные люди не бродили по дорогам ночами. Старики рассказывали, что в былые годы, когда был еще жив Великий Король, в стране было куда спокойнее — одинокий путник мог пройти все королевство из конца в конец с полным мешком золота и не встретить по дороге ни одного вора, даже дикие звери прятались в самых глухих лесах. Но те счастливые дни, если они и были когда-то, давно миновали. Путешественники старались по ночам укрываться за прочными дубовыми дверями.

Затворив ворота, Рэндал направился к кухне, помещавшейся позади главного обеденного зала. На пути в Таттинхем он выдавал себя за странствующего подмастерья, и ни разу ему не довелось входить в дома с парадного крыльца. На кухне стряпуха велела Рэндалу вычистить котлы и кастрюли, оставшиеся с обеда. И лишь через пару часов, закончив работу, Рэндал наконец получил свою долю ужина: скудную порцию подгоревшего мяса и ломоть черствого хлеба.

Он отошел в уголок, к очагу, и там жадно накинулся на еду. В мгновение ока он проглотил жалкий ужин, даже не заметив, какой он невкусный. Конечно, юноша не насытился. С тоской вспомнил он обеды, которыми кормили его в Школе. Подобно всем ученикам, он частенько ворчал из-за простых, однообразных школьных харчей. Но зато еды всегда было вдоволь, хватало утолить даже самый зверский аппетит.

Покончив с едой, он направился через двор к конюшне, туда, где ему выделили место для ночлега. Хотя день выдался жарким, к вечеру похолодало, и Рэндал поежился на прохладном ветерке, обдувавшем темный гостиничный двор. Протестующе заурчал полупустой желудок, но, поскольку поделать все равно ничего было нельзя, Рэндал не обратил на это внимания.

Снова и снова приходили ему на ум слова, которые чародей Мэдок сказал давным-давно, когда Рэндал еще был оруженосцем в Дуне и мечтал о яркой, как ему казалось, удивительной судьбе — судьбе волшебника. «Ты будешь голодать чаще, чем наедаться досыта, — сказал волшебник, — и больше бродить по опасным дорогам, чем спать под теплой крышей».

«В этом-то Мэдок уж точно был прав», — подумал Рэндал. Он так глубоко погрузился в собственные мысли, что совсем не смотрел по сторонам. В следующий миг он наткнулся на нечто теплое, мягкое и покрытое одеждой.

— Грубиян! — вскричал знакомый, не совсем трезвый голос. Это был тот самый юный рыцарь, который совсем недавно явился на постоялый двор. — Как; ты посмел наступить на ногу благородному дворянину?!

«Великолепно, — усмехнулся про себя Рэндал. — Только этого мне не хватало под конец дня».

Он хотел уступить дорогу задиристому рыцарю и продолжить путь к конюшне. Но дворянин никак не успокаивался.

— Ты что, язык проглотил, дубина деревенская? Я тебе покажу, как наступать на ноги рыцарям!

— Простите… простите меня, мой господин, — пробормотал Рэндал.

— Простить-то прощу, — прорычал рыцарь, — но только сначала проучу тебя хорошенько!

Рэндал принялся бормотать извинения, но за спиной раздался еще один голос и заглушил его слова.

— Что тут происходит?

— Ничего особенного, — ответил первый рыцарь. — Просто учу деревенщину хорошим манерам.

— Только и всего? — отозвался второй. — А ну, повернись, олух.

Что-то твердое ткнуло Рэндала в спину между лопаток. Он обернулся посмотреть, кто его толкнул. Это было серьезной ошибкой.

— Невежа! — прорычал первый из обидчиков. — Как ты смеешь поворачиваться спиной к рыцарю?

Еще один толчок в спину едва не сбил Рэндала с ног. Он снова развернулся, пытаясь удержаться на ногах.

— Никаких манер, — притворно вздохнул второй обидчик — Мы его предупреждали, а он что? Опять поворачивается к рыцарю спиной! Придется его проучить, — с этими словами он влепил Рэндалу такую затрещину, что юный волшебник с трудом удержался на ногах.

Сквозь шум в голове Рэндал услышал, что к двоим драчунам присоединился третий голос.

— Что здесь творится?

— Учим грязного деревенского олуха, как вести себя с важными господами, — ответил первый рыцарь.

— Дайте-ка я наставлю его на путь истинный, — сказал третий, и на Рэндала обрушился еще один удар, посильнее прежних. Этот человек носил на руке кольца.

Издевательский смех разорвал ночную тьму. Кто-то лягнул Рэндала и сбил его с ног. Но юноша умел падать, он ловко перекатился и вмиг поднялся на ноги. Попытался убежать и скрыться в темноте, но один из драчунов поймал его и снова втолкнул в круг.

— Не уйдешь, пока мы тебя не отпустим.

Рэндал низко опустил голову, стиснув кулаки. Если бы сейчас вернуть свою магию.» «Им бы даже удар молнии не понадобился, хватило бы вспышки и громкого хлопка, и эти храбрецы пустились бы наутек. Но нет, я дал слово».

Новый мощный удар едва не свалил Рэндала. Он еще крепче сжал кулаки. Шрам на ладони отозвался резкой болью, и она отвлекла его, помогла сохранить присутствие духа.

Другой рыцарь отвесил Рэндалу такую оплеуху, что на глазах у юноши выступили слезы. В ушах зазвенело.

«Я бы с ним справился одним ударом, — подумал Рэндал сквозь шум в голове. — Мне ведь не запрещено драться — запрещено лишь пускать в ход сталь. Но если я с ним разделаюсь, его дружки прикончат меня».

Тяжелый сапог пнул Рэндала в колено. Он упал и на этот раз остался лежать на земле. Свернулся клубочком в утоптанной пыли, пытаясь защититься и не получить серьезных увечий, пока распалившаяся братия не выпустит пар.

Но очередной удар не достиг цели. Шум драки перекрыл громкий, смутно знакомый голос.

— А ну, отпустите его.

«Где же я слышал этот голос?» — безуспешно пытался вспомнить Рэндал.

Его обидчикам голос тоже, видимо, был знаком. Они отступились от своей жертвы, и один из них — тот самый, кто затеял драку, — угрюмо спросил:

— Кто смеет мне приказывать?

— Сэр Уолтер из Дуна, — ответил незнакомец. — А кто меня спрашивает?

— Сэр Реджинальд из Высоких Пустынь, — недовольно ответил драчун и отступил на шаг, будто пес, который выпускает свою жертву, когда к