все разбрелись по кроватям, проскользнула на веранду. Быстренько, чтобы никто не заметил, открыла сумку — пусто. Ну вот, подумала я, обиделась и улетела крошка-фея. Проходя мимо кухни, услышала голос, подозрительно нетрезвый, тихонечко выводящий "Вечерний звон". Заглянула. На столе, рядом с открытой банкой мёда сидела эта, с позволения сказать, девушка и, размахивая кофейной ложечкой, как указательной палочкой, пела. Ушла спать, а фея — пусть сидит сколько хочет. Какая мне разница?

Утренняя суета, это, когда все собираются, кто куда, и всем одновременно нужны носки, рубашки, потерялась правая туфля мужа, портфель младшего ребенка, а карманные деньги вообще никто никогда не видел. Самый главный вопрос: "Когда в этом доме, наконец, подадут завтрак?". Я металась туда сюда, и сильно злилась на Рель, которая, стоя на подоконнике, дирижировала всё той же кофейной ложечкой, угорая от смеха. Одна косичка у неё расплелась, и зеленая ленточка сиротливо повисла, держась на честном слове, в рыжих кучеряшках. Самое интересное, похмелья-то у нее не было! Вы думаете, кто-нибудь из домашних обитателей заметил фею? Конечно, нет. Хорошо, что они головы свои не забыли, а муж вообще два раза возвращался: первый раз за ключами от машины, а второй — за папкой с документами. Зато наша верная старенькая такса видела всё и участвовала во всех метаниях. Усиленно попадалась всем под ноги, весело гавкая, видимо, считала, что утренние ежедневные сборы — развлечение ей на радость. Уф, наконец-то все ушли, могу и я выпить на пару с феечкой горячего чая, заваренного из смеси мелиссы и мяты. Рель пригубила свой напиток из кофейной чашечки, мечтательно глядя на горшок с белой геранью, почесала затылок, уронив ленточку, и решительно сказала:

— Так у тебя же здесь есть цветы! — Важное наблюдение, что тут скажешь. То-то я до сих пор была не в курсе.

— Ну да, а в чем проблема. — Садовод из меня нестандартный, поскольку стоит мне посадить какой-нибудь лютик у себя в саду, как сие растение сразу же заполоняет все пространство. Я же всю свою сознательную жизнь стремлюсь к разнообразию, поэтому всяческих кустиков, цветочков и деревьев на участке, до фига и больше, то есть очень много. Аурелия устроилась на подоконнике в позе лотоса, судя по всему, размышляя о дальнейшей жизни. Я занялась домашними делами и провозилась больше двух часов. Вернувшись на кухню, нашла Рель в той же позе, только с опущенной головой и сгорбившимися от непосильной тяжести житейских проблем плечами.

— К сожалению, у меня нет пенни, чтобы дать за твои мысли. Может, так поделишься? — вежливо и тактично спросила воспитанная я.

— Моя семья — очень спокойные и приличные феи. Мы поможем тебе привести сад в порядок, нас никто чужой не заметит. Пожалуйста, возьми нас к себе жить. — Прошептала себе под нос крошечная, дюйма четыре в высоту, девчушка с разноцветными крыльями за спиной.

Зачем мне чужие проблемы, подумала я и согласилась. С другой стороны, а что мне терять?

Когда мы к полудню приехали на обрыв, стройка шла уже полным ходом. Грохот стоял такой, что мои уши в трубочку свернулись, я уж молчу про Релькины. Фея погрузилась в полуобморочное состояние от шума и тревоги за семью. Я решительно подошла к ближайшей наваленной куче выдранных с корнем кустов лаванды и розмарина. Не повезло, никого нет. Мы старательно заглядывали в разные ямки, выступы на склоне — всё впустую. Пришлось подозвать феечку и попросить у нее волосок. Взяла волосок в левую руку, прикрыла глаза, и, не сразу, но заметила ниточку связи от феи по направлению к вагончику строителей.

Рель быстренько просочилась внутрь, чем-то там пошуршала, потом высунула голову, попросила раскрыть коробку (я взяла из дома картонную, на всякий случай) и поставить на пол вагончика. Когда фея мне помахала рукой, что всё в порядке, все на месте, я вошла в вагончик, закрыла коробку и поплелась к остановке. Мало приятного ходить по жаре, знаете ли, особенно, если не выспалась. Коробка пела, ругалась, бубнела, шевелилась, и даже немного подпрыгивала. В автобусе на меня косились, настойчиво пытаясь выяснить, кто же там сидит. Можно было, конечно, сказать, что там щенок или котёнок, но жарко, лень и кому какое дело, в конце концов…

Дома никого не было, это такое облегчение, я вам доложу. А то сразу все хором полезли бы в картонку выяснять, что там такое вкусненькое мама принесла.

На дворе июль месяц. Припекает. Становится неуютно. От ближайшего угольного терминала несет серым туманом. Марево накрыло город плотной пеленой пыли и смога. Все живое замерло в ожидании вечерней прохлады. Практически сиеста.

Поставила на стол во дворе коробку и открыла, чтобы моим квартирантам было удобнее выбираться. Тишина. Сидят молча, не решаются выйти. Пришлось ползти в сторону плиты и ставить чайник, делать вид, что мне вовсе неинтересно, кто там, внутри. Вернулась к столу через пять минут и улыбнулась. Картина, открывшаяся передо мной, повеселила изрядно. Стараясь не улыбаться уж слишком откровенно, я прислушалась. Знакомую фею воспитывала её собственная мамочка. Крылышки у Рель грустно опустились, ручки комкали передник, из глаз лились градом слёзы.

Оказывается, потерялось три члена семьи. Возле коробки в наличии были, а при выгрузке не обнаружились. Когда я решила выяснить, сколько же всего фей на моем участке, мне туманно объяснили, что количество народонаселения значения не имеет. Остальная компания уже свалила в сторону моего огорода, устраивая там полетушки, не хуже бабочек, пчел и стрекоз. Я принесла чай, пила сама и подсовывала крошки печенья девушкам, пока они обсуждали задачу о поиске пропавших членов семьи. После трех съеденных печенек дамы обернулись ко мне и возмущенно заявили:

— А запивать чем? Печенье же — песочное!

Пришлось разыскивать вторую чашечку из кофейного сервиза. Хорошо, что нашла, думала, они уже все разбились. Получилось настоящее английское чаепитие в пять часов вечера. Обе красавицы пришли к консенсусу, требовательно уставились на меня и пояснили, что конкретно я для них просто обязана предпринять, причем, чем быстрее, тем лучше. Принесла в коробке проблемы себе на голову. Не хочется мне этого делать, давно уже перестала выстраивать круги. Страшновато возвращаться к этому виду ведьмовства. Мало ли, вдруг чего забыла, или перепутаю порядок ритуала случайно, а феечки-то живые.

— У тебя самой есть семья, ты же переживаешь за близких, пожалуйста, помоги нам, пожалуйста, — Алесса, которая в клеточку, и Рель смотрели на меня умоляющими глазами. Ну, да, я теперь за них в ответе перед Миром. Сама согласилась, никто не заставлял. Почти.

Всегда интересовалась