- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (90) »
того, что небо чисто и безоблачно на этой Земле, никак не следовало, что то же самое верно для мира Понтера.
Однако если погодные условия всё-таки совпали, то, возможно, Понтер сегодня тоже смотрит на ночное небо.
И, возможно, думает о Мэри.
Понтер, разумеется, увидит те же самые созвездия, пусть и называет он их по-другому; ничто, происходящее на Земле, не в силах изменить пути далёких звёзд. Но будет ли северное сияние таким же? Имеют бабочки или люди какое-либо влияние на хореографию небесных огней? Возможно, они с Понтером смотрят на одну и ту же картину — развевающиеся световые полотнища и протянувшиеся поперёк них семь звёзд Большого Ковша (или, как он их называет, Головы Мамонта).
Да, он запросто может сейчас смотреть на те же переливы света, что и она, на вот эту волну, что пошла налево, на тот же…
О Господи!
Мэри ощутила, как у неё падает челюсть.
Световой занавес расходился посередине, словно лист аквамариновой папиросной бумаги, который разрывают гигантские руки. Разрыв удлинялся и расширялся, начавшись в зените и уходя к горизонту. Мэри не видела ничего подобного в тот, первый раз, когда смотрела на северное сияние.
В конце концов полотнище разделилось надвое, словно Красное море перед Моисеем. Какие-то искры — хотя вряд ли это могли быть искры — заполняли пространство между половинками. А потом правая половина словно бы завернулась вверх, как штора на окне поезда, по мере подъёма меняя цвет — зелёный, синий, фиолетовый, оранжевый, бирюзовый…
А потом небо вспыхнуло всеми цветами радуги, и вся правая сторона северного сияния пропала.
Оставшаяся половина теперь бурлила и закручивалась, словно всасываемая в отверстие в небосводе. Кружение ускорялось, от него разлетались брызги холодного зелёного пламени.
Мэри заворожено смотрела. Пусть она всего во второй раз видела северное сияние, но фотографии в книгах и журналах попадались ей на глаза довольно часто. Она знала, что фотографии не дают полного представления; знала, что северное сияние волнуется и дрожит.
Но такого она никак не ожидала.
Светящийся вихрь продолжал сжиматься, по мере сжатия становясь всё ярче, и, наконец, с лёгким хлопком — или, может, он ей просто почудился — исчез.
Мэри отступила назад и упёрлась в холодный металл своего взятого напрокат «додж-неона». Внезапно она осознала, что не слышит звуков ночного леса: насекомые, лягушки, совы, летучие мыши затихли, словно все они тоже наблюдали за происходящим в небе чудом.
С растревожено бьющимся сердцем Мэри залезла обратно в машину; в голове металась одна мысль:
Интересно, это так и должно быть?
Понтер Боддет признавал, что ничто из пережитого им ранее — по сути, ничто из пережитого кем бы то ни было в его мире — не было настолько пугающим, как его перемещение в странный параллельный мир, куда он прибыл в полной темноте и едва не утонул в гигантском водяном баке сразу по прибытии. Однако из всего пережитого им ранее в этом мире вряд ли что повергало его в такой ужас, как выступление перед Верховным Серым советом. Ведь это был не просто местный Серый совет; Верховный Серый совет управлял всей планетой, и его члены специально приехали сюда, в Салдак, чтобы встретиться с Понтером и Адекором и увидеть квантовый компьютер, с помощью которого уже дважды открывался портал в иную реальность. Никто из членов Верховного Серого совета не был моложе 143-го поколения, то есть на двадцать лет старше Понтера. Мудрость и опыт, а так
Глава вторая
Журард Селган поднялся с седлокресла и ходил вдоль периметра круглого кабинета, пока Понтер Боддет рассказывал ему о своём первом визите в мир глексенов. — То есть в ваших отношениях с Мэре Воган остался элемент неудовлетворённости? — сказал Селган, возвращаясь на своё место. Понтер кивнул. — Отношения часто остаются невыясненными, — сказал Селган. — Было бы здорово, если бы в данном случае это было не так, но, без сомнения, в вашей жизни уже случались отношения, которые закончились не так, как вам бы хотелось. — Да, — очень тихо произнёс Понтер. — Вы подумали о ком-то конкретном, не правда ли? — сказал Селган. — Расскажите. — Моя партнёрша, Класт Харбен, — сказал Понтер. — Ах. Ваши отношения с ней завершились? Кто инициировал разрыв? — Никто, — мрачно ответил Понтер. — Класт умерла двадцать месяцев назад. — О, — сказал Селган. — Мои соболезнования. Она была… она была старше вас? — Нет. 145-я, как и я. Бровь Селгана заползла на надбровный валик. — Несчастный случай? — Рак крови. — Ах, — сказал Селган. — Трагедия. Но… — Не говорите этого, Селган. — В голосе Понтера блеснул металл. — Не говорить чего? — Того, что вы собирались сказать. — И что, по-вашему, я собирался сказать? — Что мои отношения с Класт завершились внезапно, так же, как и мои отношения с Мэре. — Вы так на это смотрите? — Я знал, что не стоило сюда приходить, — сказал Понтер. — Вы, скульпторы личности, считаете свои выводы такими глубокомысленными. А они все лежат на поверхности. «Отношения с Зелёной завершились внезапно, и это напомнило вам о том, как завершились отношениях с Красной». — Понтер презрительно фыркнул. Сеган несколько тактов сидел молча, по-видимому, ожидая, что Понтер скажет что-нибудь ещё. Не дождавшись, заговорил сам. — Однако это вашими стараниями портал между нашим миром и миром Мэре открыли снова. — Он замолчал, оставив фразу висеть в воздухе, и в конце концов Понтер ответил: — И вы считаете, что причина в этом? Что меня не заботили последствия такого шага для нашего мира? Что всё, о чём я беспокоился — это мои незавершённые отношения? — Так скажите мне, — мягко предложил Селган. — Всё было совершенно не так. Нет, конечно, существует некоторое поверхностное сходство того, что случилось между мной и Класт, и того, что произошло между мной и Мэре. Но я учёный. — Сердитый взгляд его золотистых глаз впился в лицо Селгана. — Настоящий учёный. Я понимаю, где имеется истинная симметрия — не в этом случае — и умею отличить её от ложной аналогии. — Но вы в самом деле оказывали давление на Верховный Серый совет. Я видел это по визору, как и тысячи других людей. — Да, но… — он замолк. — Но что? О чём вы тогда думали? Чего стремились достичь? — Ничего — кроме того, что считал наилучшим для своего народа. — Вы в этом уверены? — спросил Селган. — Разумеется, уверен! — рявкнул Понтер. Селган молчал, давая Понтеру прислушаться к эху его собственных слов, отражённому от полированных деревянных стен.* * *
Понтер Боддет признавал, что ничто из пережитого им ранее — по сути, ничто из пережитого кем бы то ни было в его мире — не было настолько пугающим, как его перемещение в странный параллельный мир, куда он прибыл в полной темноте и едва не утонул в гигантском водяном баке сразу по прибытии. Однако из всего пережитого им ранее в этом мире вряд ли что повергало его в такой ужас, как выступление перед Верховным Серым советом. Ведь это был не просто местный Серый совет; Верховный Серый совет управлял всей планетой, и его члены специально приехали сюда, в Салдак, чтобы встретиться с Понтером и Адекором и увидеть квантовый компьютер, с помощью которого уже дважды открывался портал в иную реальность. Никто из членов Верховного Серого совета не был моложе 143-го поколения, то есть на двадцать лет старше Понтера. Мудрость и опыт, а так
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (90) »