2012). o:p/

В самом конце этой, на первый взгляд абсолютно разгромной рецензии, автор неожиданно (и, думаю, вполне ехидно) пишет, что претензий к автору книги не имеет, т. к. она была рекомендована к печати «решением Ученого совета Института литературы им. М. Абегяна». «Мы последнее время сетуем на катастрофическое падение культуры, да что культуры — простой грамотности. Речь обыкновенно ведем о школьниках или студентах, изредка поругиваем корректоров. Этажи более высокие — вузовские преподаватели, сотрудники научных учреждений — пользуются по умолчанию чем-то вроде неприкосновенности. Тут-то все, дескать, еще слава богу. Коль скоро мне возразят — не грузи нас армянскими своими бедами, — перечислю российские сборники и журналы, где привечали автора рецензируемой книжки: „XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего”, „Вестник Юга России”, „Филологические науки: вопросы теории и практики”, „Вопросы филологии”. Список неполон». o:p/

Нет, без живого примера тут нельзя. o:p/

«Для специалиста, занятого литературой второй половины минувшего века и начала нынешнего, З. Айрян удивительно не осведомлена, кто есть кто. Так, Инна Лиснянская, Евгений Попов, Елена Шварц, Михаил Рощин у нее литературоведы, Станислав Рассадин, Александр Дымшиц, Владимир Огнев — поэты-переводчики, Алла Латынина — поэтесса, Олег Чухонцев и Дмитрий Голубков — женщины (как это, как это? — П. К. ), Сусанна Мар — мужчина. Чингиз Айтматов означен прозаиком (и на том спасибо) и литературным критиком. И совсем уж убило меня, что выросшая и живущая в Ереване армянка трижды по разному поводу называет Вардгеса Петросяна литературоведом…» o:p/

o:p   /o:p

Протоиерей Андрей Логвинов. Будет Пасха. Стихи. — «Наш современник», 2013, <http://www.nash-sovremennik.ru>. o:p/

Открывающая журнальную книжку публикация. Читая эту, близкую к любительской, проникнутую любовью к Божьему миру, к людям, к православию — лирику, — пойди, догадайся, какой тон и пафос ждут тебя — в своем развитии — ближе к концу номера. Представить нельзя. Я именно что о звуке. o:p/

А здесь — в стихотворении «Программа новостей» — только об облетевших яблонях, отцветших вишнях, осыпавшейся черемухе и печальном сокрушении в одной-единственной строке, что нет у человека сил — приостановиться да успеть глянуть вокруг, посреди борьбы с жизнью. o:p/

  o:p/

Борис Мессерер. Промельк Беллы. Главы из книги. — «Октябрь», 2013, № 5 <http://magazines.russ.ru/october>. o:p/

«Как-то накануне Дня Победы Булату позвонил некий высокопоставленный военный и „жирным”, обстоятельным генеральским голосом стал говорить: o:p/

— Вы должны как участник Великой Отечественной войны выступить перед военнослужащими, которыми я командую… o:p/

Говорил он долго, при этом все время повторяя: „Вы должны, вы должны!”. o:p/

Булат ответил: o:p/

— Я никому ничего не должен. Никакую великую войну не знаю. Была великая бойня. Людей убивали тысячами. Выступать у вас я не буду». o:p/

o:p   /o:p

Владимир Новохатко. Белые вороны Политиздата. Записки завреда. — «Знамя», 2013, № 5 <http://magazines.russ.ru/znamia>. o:p/

Воспоминания о знаменитой книжной серии «Пламенные революционеры», для которой писали многие именитые «шестидесятники» — от Юрия Трифонова до Натана Эйдельмана. Интересный во многих отношениях текст. o:p/

«Иногда случались удивительные вещи. В рукописи Анатолия Гладилина о Робеспьере одной главе был предпослан эпиграф — фраза, приписываемая французскому революционеру, Вернио: „Революция, как Сатурн, пожирает собственных детей”. Сатурн XX века Сталин казнил всех руководителей Октябрьской революции. Оставить такой эпиграф было для нас хулиганским поступком. Честно сказать, мы думали, что отделаемся поротой задницей, розгами главной редакции, которая несомненно снимет этот эпиграф. Но он без зацепок прошел и главную редакцию, и цензуру! Если использовать фразу из одной широко известной миниатюры Альтова — „Все поражены!”». o:p/

«Аксенов, издав роман о Красине, заключил с нами еще один договор — о Лумумбе, деятеле африканского национально-освободительного движения. Но известные всем „крутые” его поступки — участие в подготовке альманаха „Метрополь” и прочее — привели писателя к эмиграции на Запад. Стараясь оградить редакцию от финансовых потерь, он вернул аванс». o:p/

«Хочу сказать о сотрудничестве с Игорем Губерманом, автором знаменитых „гариков”. Он написал нам два романа, но его имя на обложках не значилось. Первый роман вышел под именем Марка Поповского. Поповский ходил к директору издательства с просьбой поставить на книге имя соавтора — Губермана. Директор не затруднил себя поисками приличного отказа, а прямо сказал, что на обложке достаточно и одного еврея. Впоследствии Губерман <…> утверждал, что эта книга написана им полностью. Не имевший возможности получить какую-нибудь творческую работу, Губерман написал для нас еще один, отличный, роман, вышедший под именем его тещи Лидии Лебединской. <…> Весь роман пронизан откровенным, страстным неприятием самовластья». o:p/

«Читая год за годом поступающие к нам рукописи, мы пришли к поразившему нас открытию: ни один из революционеров за всю историю человечества не достиг поставленной цели — создать справедливое общество». o:p/

В этом же номере, в рамках проекта «Критика — это критики» С. Чупринин в статье «Бывшие» пишет о литературной журналистике 1990-х. Взгляд, конечно, отсюда : на Павла Басинского, Вячеслава Курицына, Бориса Кузьминского и других. На «старую» «Независимую газету» и отдел «Искусство» в газете «Сегодня». Маски, стили, бунты и тот , ушедший вместе с молодостью и временем — легендарный «дух вольности». Который и мне до сих пор, обмолвлюсь, более чем памятен. o:p/

o:p   /o:p

Алексей Пель-Дмитриев. Мы никогда не играли «в войну». Рассказ-воспоминание. — «Дружба народов», 2013, № 5.

«Развалин на улицах Москвы я просто не помню. <…> Тогда Москва была заметно меньше, поэтому и каждая ее утрата была очевиднее. Еще из откровений военного времени, о котором я, правда, узнал уже после войны: меня всегда удивляла станция метро, которая сейчас называется „Партизанская”. Почему у нее три тоннеля? Почему она открыта в 1943 году, когда вообще в Москве ничего не строилось? „Все для фронта, все для победы”, а тут вдруг метростроевцы что-то срочно сдают. И вот я узнаю, что товарищ Сталин был гораздо предусмотрительнее партайгеноссе Гитлера — тоннель с этой станции был пробит до Кремля. В нем одним движением рычага на рельсы опускались бронеплиты, и по ним внутрь Кремля могли быстро войти сорок танков, тогда это называлось — бригада. В эти танки по необходимости загружались члены Политбюро, которые