- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Олег Большов Я открываю дверь…
Утро тянулось лениво и бессмысленно. На раскалённом асфальте тополиный пух сбивался в причудливые облака и те, гонимые ветром, катились к проходной института. «Институт физики пограничных явлений» звучит довольно вычурно. Но не будут же его называть «Институт Волшебства» или ещё как-нибудь в этом же духе. «Волшебство» я произношу для красного словца. На самом деле всё строго научно. Все преподаваемые здесь знания находятся на стыке множества дисциплин: психики, психологии, психокинетики, даже лингвистики, вернее нейролингвистики и многих других. Но обыватель, увидев только результат наших трудов, может назвать это волшебством. Сейчас группа дипломированных чародеев стоит в коридоре и гадает, куда их пошлют. Распределение по окончании нашего института не пустая формальность. Без него работать запрещено. А если волшебник идёт против устоявшейся системы, работает на себя, он становится преследуемым изгоем… Кто-то тихо, чтобы я не слышал, жалуется: — Вон, Антону, волноваться нечего. Лучший выпускник курса. Пойдёт в аспирантуру. Да, к аспирантуре я шёл пять долгих лет. Пять лет тяжёлой учёбы. И всё для того, чтобы быть на шаг ближе к своей несбыточной мечте: Стать волшебником из сказки! — Что ж его не вызывают? Сидит с пухом играет. Ишь, заметили. Расположившись на подоконнике второго этажа, шепчу простенькую мантру, и из тополиного пуха на асфальте возникают дома, арки, мосты. Чтобы вы были в курсе. То, что мы, в своём кругу, называем мантрами, к медитации отношение имеет мало. Разве что порой влияет на душевное состояние человека, читающего их. Мантра — стороннему человеку кажется случайным набором слов. На самом деле в устах обученного и имеющего определённый талант человека это некий речитатив, способный воздействовать на окружающее. С большой натяжкой мантру можно назвать заклинанием.Тяжело ждать. Строю замки и пускаю летать вокруг башен белоснежных драконов. Один вдруг изрыгает пламя — огонь пожирает и его, и замки, и других драконов. Это мой друг Димка, усевшись на подоконник, сдувает с указательного пальца дымок. — Ну что, пироман, распределили? — Стандартное распределение — творить малые чудеса по сходной цене. Единственный плюс, остаюсь в столице… Слушай, в аспирантуру в этом году сколько мест с потока? — Одно. А что? — Странно. Петру предложили. Он вне себя от счастья. В груди тревожно ёкнуло. — Ну, ладно, когда эта бодяга закончится, подваливай. Наши уже на природу двинули. Девчонки опоздания не простят, обидятся и не посмотрят, что красавец, спортсмен, без пяти минут магистр. Обратят взор и на нас убогих. — Иди уж, убогий, — толкнул его к лестнице. — Учти, — крикнул он, сбегая по ступенькам, — после первой бутылки пива мобильник отключаю и нахожусь вне зоны досягаемости. Димка убежал, его шаги гулким эхом затихали в опустевшем здании института. Надо же, все уже разошлись. Что-то, действительно, меня долго не вызывают. И эта нелепость про аспирантуру…
В аудитории, кроме меня, двое. Борис Аркадьевич, наш ведущий преподаватель. И неизвестный мне человек лет пятидесяти, с короткой седой стрижкой и волевым, располагающим к себе лицом. С каждого выпуска несколько наших шло работать в органы госбезопасности. Седой вполне подходил на роль «купца» оттуда. Не хотелось бы.
Седой смотрел на меня изучающе. Взгляд Бориса Аркадьевича был грустен. — Антон, держи. — Он протянул конверт.
Сердце бешено заколотилось. Вынул лист бумаги. Развернул. Никакой аспирантуры там не значилось. Не было и приглашения от органов безопасности. А значилось лишь место со странным названием «Край света». — Какой «Край света», а аспирантура? — пробормотал я, всё ещё не веря в происходящее. Борис Аркадьевич вздохнул. Видно, что огорчён не меньше моего. — А где это, Край Света? Преподаватель указал на седого. — Иван Фёдорович Томм, — представился тот. Рукопожатие его было крепким, под стать внешности. — Антон, Антон Смыслов… Так где это? — Там указано. Край света. — Это что, шутка? — Нет. Название местности. Ну всё, приехали. Борис Аркадьевич, хмурясь, кинул мне спасательный круг: — Антон, если хочешь отказаться, можешь выбрать стандартное распределение. Поработаешь на периферии два-три года. А там, возможно, что-то удастся придумать… Я компромиссы не люблю! По мне: да — да, нет — нет. Поэтому спросил у седого: — Когда ехать? — Через четыре часа вылет. Я знаю, вы живёте в общежитии при институте, так что полчаса на сборы должно хватить. Действительно, что нищему собраться — только подпоясаться. Жаль только с ребятами не успею попрощаться.
Седой вежливо пожал руку Борису Аркадьевичу, кивнул мне: — Машина у входа. Не задерживайтесь. И пошёл к двери.
Вот так стремительно поменялась жизнь. — Кто они? — То ли военные, то ли ещё кто… Вчера приезжали из министерства, привезли это распределение… Потом прибыл он. Просмотрел дела всех выпускников, выбрал тебя. Я возражал, ругался… Но у них там… — Борис Аркадьевич взглянул вверх, — какая-то страшно секретная и ответственная тема. Я ухватился за последнюю соломинку: — А ректор? — Это и есть распоряжение ректора. Дать любого из выпуска, кого попросят. И это, как оказалось, не обсуждается. — Он что-то написал на бумажке: — Это мой домашний телефон, если что звони. Чем смогу, помогу. А по поводу аспирантуры, не огорчайся, что-нибудь придумаем.
Поехали. Настроение никакое. — Не волнуйтесь, Край света — это что-то вроде закрытого цента, обслуживающего одну специфическую тему. Точно ФСБ, тоскливо подумал я. Во, влип! Попытался «прочитать» седого. Копаться в чужих мозгах, дело, конечно, запрещённое, но если от этого зависит твоя судьба… Ничего не вышло — на нём стояла защита. И какая! Меня как током ударило. Томм улыбнулся. — Не стоит. Побереги силы для дела, — перешёл он в разговоре на ты, а я сделал вид, что не заметил. Сам виноват, зачем к человеку в голову полез? Свинство это. — А вы там кто? — Зам директора. По общим вопросам. — Понятно, безопасность. — Нет, скорее, завхоз. А к начальнику службы безопасности мы как раз и едем.
Машина остановилась около приземистого здания. Томма тут знали — охранник в фойе кивнул и пропустил нас.
На двери кабинета висела табличка «Дубок Трофим Петрович». За столом сидел неприятный субъект с белёсыми волосами и колючим взглядом. На наше появление никак не отреагировал,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »