— И сколько ему надо?
Кларисса судорожно глотнула.
— Чет… четверть миллиона долларов.
Литлджон и бровью не повел. Взявшись за микрофон он спросил:
— Новый Орлеан, как слышите меня?
Другой голос ответил:
— Это уже Джэксонвилл. Слышим вас хорошо.
— Бандит требует четверть миллиона долларов.
— Мы это слышали. Кто он?
— Зарегистрирован у нас как Чарлз Вогнер из Хартфорда, штат Коннектикут.
— Предъявляет ли он еще какие-нибудь требования?
— Минутку. — Командир положил микрофон, нажал на кнопку переговорной системы. — Кларисса, что он там еще требует?
— Ой, сэр, массу всего! Я едва успевала записывать. — В руке Клариссы зашуршала бумажка; потом тон ее голоса сразу сменился. — Извините, сэр, но этот туалет не работает. Да тот, другой работает. Прошу, сэр. — Она снова понизила голос: — Какой-то пассажир. Я повесила табличку, но все равно лезут…
— Черт с ними. Читай.
— Сейчас, сэр. Итак, требования его таковы: деньги приготовить в дорожной сумке, банкноты не меньше пятидесяти и не больше стодолларовых, пачками по двадцать пять тысяч в каждой. Самолет должен приземлиться в Джэксонвилле, как можно дальше от здания аэропорта.
— Минутку, — прервал ее Литлджон. — Безопасность, как слышите нас?
— Слышим вас хорошо. Давайте дальше.
— Читай дальше, Кларисса.
— Читаю, сэр. К самолету чтобы никто не приближался. Пассажирам он позволит выйти. После этого откроет туалет. Деньги должны быть оставлены в салоне. И в придачу к ним — два парашюта.
— Два?
— Именно два. Один спортивный, другой — армейский, стандартного образца.
Слышно было, как начальник службы безопасности в Джэксонвилле приказал кому-то:
— Немедленно свяжитесь с американской ассоциацией парашютного спорта, пусть сообщат все, что знают про Чарлза Вогнера. — Потом снова заговорил в микрофон. — Что еще, командир?
— Кларисса?
— Больше ничего, командир. Пока что. Остальные требования он собирается изложить, когда мы приземлимся.
— Хорошо. — Литлджон отпустил кнопку и проговорил в микрофон:
— Алло, безопасность. Вам придется принять нас на крайнюю полосу независимо от направления ветра.
— Ясное дело.
— А как будет с деньгами, которые требует бандит?
— Приготовим. Не знаю, долго ли он будет ими тешиться, но мы их ему дадим. И парашюты тоже.
— Хорошо, — сказал Литлджон. — Сами понимаете, не хочется терять Милли. Не говоря уже о самолете и пассажирах.
Ему не ответили. Он выключил микрофон, сосредоточил все внимание на приборах. Зарево заката было теперь у них за хвостом, под крыльями поползли тени Смоки-Маунтинс. Вот и луч джэксонвилльского радиомаяка; самолет плавно лег на крыло и вошел в воздушный коридор, направляясь почти точно на юг. Двигатели размеренно гудели в густеющей все больше темноте; лампочки в кабине освещали напряженные лица пилотов. Наконец впереди засияли огни Джэксонвилла, слабая, светлая полоса пляжа исчезала в направлении Сент-Огастина. Самолет начал снижаться. Вздохнув с облегчением, Литлджон передал управление второму пилоту, который сразу же связался с диспетчерским пунктом. Командир экипажа взял на себя оповещение пассажиров. Он нажал на кнопку и проговорил бесцветным голосом:
— Леди и джентльмены, с вами говорит командир экипажа. В связи с погодными условиями мы вынуждены приземлиться в аэропорту Джэксонвилла, штат Флорида. Представитель авиакомпании на месте объяснит вам причины задержки подробнее. Извините за это неудобство. А теперь, будьте добры, застегните привязные ремни, поднимите спинки своих кресел и не курите до посадки.
Автозаправщики уже завершали свою работу; когда автобус с пассажирами отъехал, его место занял легковой фургон, из которого вышли двое мужчин. Один держал в руках малый парашют и дорожную сумку; другой нес большой парашют. Они поднялись по алюминиевому трапу, положили свою ношу на пол в салоне, кивнули бледной Клариссе, мельком глянули в направлении туалета и начали спускаться. Они выглядели как агенты ФБР и, собственно, агентами ФБР и были.
Из своей кабины Литлджон проследил за ними, а когда фургон, развернувшись, отъехал, командир поднес к губам микрофон.
— Кларисса!
— Слушаю, сэр!
— Что будем делать дальше?
— Минутку…— наступило долгое молчание. Внизу автозаправщики втягивали в себя трубопроводы, словно чудовища, которые глотают громадные макароны. Наконец Кларисса заговорила: — Командир, он хочет, чтобы сначала мы взяли курс на Майами. Он хочет, чтобы мы шли на минимальной скорости — миль двести в час, не больше — и на высоте две тысячи футов. И чтобы задние пассажирские двери с внешней стороны остались незапертыми…
На диспетчерском пункте услышали это и вмешались в разговор.
— Командир, с вашего самолета можно спрыгнуть с парашютом?
— Именно с моего — можно, — ответил Литлджон. — Видно, потому он и выбрал 727-й. С 707-го или 747-го выпрыгнуть нельзя. Наверное, этот тип разбирается в летном деле. Или посидел над книжками, готовясь к рейсу.
На диспетчерском хмыкнули.
— За четверть миллиона долларов можно и над книжками посидеть. И даже впервые в жизни прыгнуть с парашютом. В тех списках парашютных клубов, которые мы успели просмотреть, его фамилии нет.
— Возможно, он эту фамилию заранее придумал.
— Да, наверное… Как, не страшна разгерметизация на такой высоте, если он откроет дверь?
— Нет, на высоте двух тысяч не страшна. И Флорида — это сплошная равнина. Ну а дверь, что ж… Даже если взять ее на запор, он все равно может открыть аварийный выход. — В голосе Литлджона уже звучало напряжение — сказывались признаки долгого ожидания. — Ну, так что мы будем решать?
После длительного молчания отозвался новый голос:
— Командир, с вами говорит майор военно-воздушных сил Уиллоби. У вас лично есть какие-либо предложения?
— Ну, — не спеша проговорил Литлджон, — сперва-то мы полетим над морем; в воду он не прыгнет. Это даст вам возможность поднять несколько самолетов и перехватить меня где-нибудь по