одного «глухаря» мы с вами забили, — он помахал листочком с подписью Анатолия, — так нате вам! Новый «глухарь»! Я же должен буду искать убийцу Анатолия!
— Чушь! — возразила Сухова. — Он сам себя убил. Несчастный случай. Его даже отпевать можно, я знаю!
— Зачем вы это сделали? — устало вздохнул Петруха.
— Собаке собачья смерть! — отчеканила пенсионерка Сухова. — На сколько бы его посадили? На пять? Семь лет? Горбатого могила исправит! Понятно? Только могила!
— Жуть! — покачал головой Петруха. — Имейте в виду — я ваши методы не одобряю.
— Что же, заложите? — прищурилась хозяйка.
— Разве я сказал, что заложу? — подмигнул Алексеев. — Эх, одним «глухарем» больше, одним меньше… Может, от расследования гибели Корзинина удастся отмазаться… У меня еще отгулов на неделю… Да я в баню так и не сходил…
— Ну извините! — поджала губы пенсионерка Сухова.
— Чего уж там! — махнул рукой опер. — Но вот дело об убийстве Борисовой можно смело закрывать — явка с повинной! Ага! Даже лучше — предсмертная записка! Корзинкин не вынес укоров совести, написал признание и сам взорвался! Клево!
— А я что говорила? — обрадовалась Мария Даниловна. — А неплохо у меня Клавин голос вышел, согласитесь? «Анатолий, как неинтеллигентно!» — проскрипела она.
— Неплохо, — кивнул опер. — У вас получилось даже лучше, чем я мог себе представить! Так убедительно!
— Я польщена! — покраснела пожилая женщина.
— Но что вас надоумило предложить ему… ох, я чуть не умер тогда от смеха! — улыбнулся Петруха. — Ну, это ваше странное заявление… жениться на воспитаннице, то есть на вас!
— Я что, и правда так говорила? — удивилась Сухова.
— Именно так! И вышло удачно. Он так испугался!
— Слова лились как будто сами собой, — подумав, призналась Мария Даниловна.
— Да… Похоже, мы были не так уж далеки от истины, — покачав головой, решил Алексеев. — Наверное, сама Клавдия вашими устами высказала свое мнение…
— Какой ужас! — воскликнула Сухова. — А если бы он согласился? Бр-р-р! Я, знаете ли, закоренелый холостяк! Кстати, вас покормить?
— Хорошо бы. А что вы можете предложить?
— Предложить могу многое… — пространно начала хозяйка.
— Рыба есть? — перешел к делу гость.
— Рыба? Есть… Но сегодня же пятница! У вас ведь, кажется, это, как его — сухоядение?
— Было! Но уже суббота, ведь после полуночи — новый день! — весело объяснил Петруха. — По уставу можно и рыбу ясти, и вино пити!
— Вино? — наморщила лоб Мария Даниловна. — Вина не обещаю. Но пиво есть, и много. Как всегда!
— А я и не сомневался, — усмехнулся Алексеев.