ребята, здорово просто… — Петер был готов спорить, убеждать всех в своем искусстве фотографа, но его не больно-то слушали. Ребята смотрели на снимки и вспоминали прогулки во время каникул. Это было последнее августовское воскресенье. Ребята решили отправиться вместе куда-нибудь за город, прежде чем их снова поглотит томительная регулярность ежедневных занятий. Без определенной цели, просто шагать часа три по берегу реки против течения. А потом варить в котелке обед. И в последний раз искупаться. И еще позагорать… Почти все получилось именно так, но на обратном пути Вендула вывихнула ногу. Она прыгала через большие валуны. Один раз — удачно, два раза — удачно, и вдруг, споткнувшись, грохнулась на землю. Ребята дотащили ее до ближайшей остановки, страшно долго ждали автобуса, но никому и в голову не пришло вызвать «неотложку». Все злились, что прогулка, не удалась. В конце концов все равно пришлось везти Вендулу в больницу. Какое-то время потом она ковыляла в школу в гипсе.

Милану показалось, что все это было давным-давно. Но даже само воспоминание несло с собой запах раскаленной гальки, покрывающей берег реки, где можно отыскать перламутровую ракушку, искривленный корень ольхи и…

— …Еще много зависит от бумаги. Если хотите, чтоб получился хороший глянец, то наводить его надо очень аккуратно. У моего папы есть специальная машинка, — продолжал свою лекцию Петер. Никто его не слушал, но для него это не имело значения.

— Подумаешь! Твой папа! — осадил его Милан. И поправил шарф. Тут он заметил, что в волосах у Вендулы запутались снежинки. Может быть, это ветер принес их с чьего-нибудь подоконника?

— Ну-ка, Вендула… — Он коснулся ее волос и осторожно сбросил снег на землю. Кончиками пальцев Милан ощутил их удивительную шелковистость.

Милан смутился и, чтоб никто не увидел его лица, нагнулся к своей коробке. Тут все заметили грязный ящик и заинтересовались его содержимым.

— Что это ты тащишь? — спросил Славечек.

— Бронтозавра! — огрызнулся Милан. — Я два часа, высунув язык, гоняюсь за тобой по городу, а ты тут чирикаешь с дамами!

— Зачем?

— Чтоб отдать кроликов!

— Мне?..

— А кому же? Тебе или Вашеку. Только тебе, наверное, дома не разрешат, а ты как, Вашек?

Вашек неуверенно переступил с ноги на ногу, потом, надвинув шапку на лоб, сказал:

— Да что ты! Если я притащу их домой, у нас начнется такое родео… нет, наши насчет животных…

— Славечек… — заныл Милан, — значит, бери ты. Я с твоим братишкой уже говорил, он — «за».

— А почему у себя не оставляешь?

Милан в бессилии развел руками.

— Не могу. Это просто невозможно. Отец их выкинет. У меня жила галка Андула. Красивая такая. Один раз он обозлился, будто она стащила его запонки, и ее пришлось отдать.

— Ты ведь держал кроликов у школьного сторожа. Почему же забрал? — удивилась Мадла. — Он добряк, мог бы немного подождать…

— Он-то добряк… — вздохнул Милан, — только сторожиха вчера взбесилась: причитает, кричит, что он только и знает — нянчится со своими ангорскими! Заявила, что возьмет и заведет себе наседку с цыплятами. Вот и пришлось моим ушастеньким убираться оттуда. И морской свинке тоже.

— И она тоже здесь? — с любопытством спросила Вендула.

— Конечно.

— Покажи… — попросила она.

— Нет настроения.

— Милан, покажи… — присоединилась к Вендуле Мадла.

— Как маленькие… — фыркнул Милан, но коробку все-таки развязал.

Все помогали доставать свинку.

— Какая хорошенькая!.. — ахнула Вендула.

— Да? — Милану хотелось услышать это еще раз, словно она сказала ему что-то очень приятное, хотя эти слова относились всего-навсего к рыженькой зверушке.

— Ну-ка, Пузырек, покажи, какой ты красавец?

— Это «он»? — хихикнула Мадла.

— Конечно. Это пан Пузырек!

Все рассмеялись.

— Послушай, Милан, — повернулся к нему Славечек, — а на ужин он нам не подойдет?

Милан погладил свинку по нежной шерстке и сказал с явной гордостью:

— Еще чего! На ужин! Морские свинки несъедобны.

— А зачем они вообще? — с недоумением спросил Вашек.

— Так просто, ни за чем, — попытался объяснить Милан. — Красивые, и все тут.

— Гм… — сказал кто-то недоверчиво.

— А свинку ты тоже отдаешь? — вдруг спросила Вендула.

Милан неуклюже затоптался на месте, мельком поглядел на девочку и, опустив глаза, стал разглядывать носки своих ботинок.

— Свинку пока нет… Попробую, может, дома… С нашими трудно. Если бы Лилина не была такой чокнутой…

— Ваша Лилина собирается поступать в театральный? Да? — спросила Мадла.

— Не знаю. Мне-то что!.. Наверное!

— А еще брат…

— У меня свои заботы. Ну, Вашек, ты как?

— Нет, не могу. Я сказал. Отец меня на куски разорвет! Вот Славечек — тот может.

— Итак, дамы и господа, я беру их, — провозгласил Славечек. — Правда, дома будет легкий скандальчик, факт. Вместо того чтоб зубрить формулы, я являюсь с кроликами!

Милан улыбнулся. Завязал коробку и, сказав Вендуле: «Отдай!» — засунул морскую свинку себе за пазуху, а коробку протянул Славечку.

— Сыпь поскорей домой, не то мне их заморозишь!

— Тебе? А я-то думал, что уже «мне»!

— Тебе, тебе! Можешь их насовсем оставить. Только давай не задерживайся…

— Что ты меня гонишь, чего я там не видал!

Милан безнадежно махнул рукой:

— Делай как хочешь!

— Ну, Милан, если ты в конце концов из-за этих косматых образин не спятишь, я буду не я! — ужасалась Мадла.

— Знаешь, Мадлинка, каждый из нас чокнутый по-своему. Некоторые, например, еще в девятом в куклы играют…

Мадла обиделась. Подняла воротник и обиженно протянула:

— Ну и ладно, ничего в этом плохого нет!

— Конечно… — успокоил ее Славечек. — Мы даем грудным деткам куклу, чтоб не кричали «уа-уа-уа!».

— Погодите, погодите, мальчики, скоро вам будет не до шуточек. Еще несколько месяцев, и начнете вкалывать до одурения.

— Вам директор уже раздавал анкеты? — спросила Мадла.

— Ага… вчера! Ох, у меня ноги зябнут! — затопал ногами Славечек.

— Беги домой! — посоветовал Милан. — Согреешься. Ну и что же ты, Вендула, написала?

— Или в экономическую или в двенадцатилетку.

— Молодчина, все по-умному! — закивал головой Петер.

— Это почему?

Петер самоуверенно тряхнул длинными патлами.

— Да потому! Неужели не ясно? Если в экономическую сыпанешься, то зашагаешь в школу, если, конечно, возьмут…

Славечек понял, что должен вмешаться:

— Главное, дорогуша Петер, что у тебя все пройдет как по маслу!

— Ага! Что касается Петера, его не иначе приведут на вступительные под звон