— Выбор….но помни, что сделав его, назад пути нет. Ты понял, о чем я говорю?

— Почему именно я?

— В тебе есть сила, и пока тебя не прибрали другие, мы хотим сделать это первыми. Но зачем конкретно ты нужен, и чем будешь заниматься, это уже не мое дело.

А почему ОН сам не пришел? — улыбнулся Захарий.

— А кто ты такой, чтобы ЕМУ ходить к тебе?! Не думай, что если тобой заинтересовались, то ты такой уж невероятно особый. Нас очень много, Захарий! Впрочем, твоя главная встреча у тебя впереди, а значит у тебя впереди ВСЕ!

— А потом, — после некоторой паузы продолжил старик, — почему ты решил, что я — это я? Мало ли, как кто выглядит.

— Потому что в тебе нет мощи. Сила есть, страсть, а мощи нет.

Эльстрат удивленно поднял брови.

— Ого, молодец! Тебе только дали возможность почувствовать себя, а ты уже сумел меня удивить! Неплохо, неплохо. И поверь, удивить меня нелегко.

— Я недавно стал такой, старик, совсем недавно, — тихо сказал Захарий.

— Конечно. Тебя просто разбудили… способ жесткий, но действенный. Ты должен был почувствовать, что значит иметь, терять, и страдать от этого.

— У меня все отняли специально!? — Захарий вскинул голову.

— Так тебе дали возможность научиться думать. Немногие этого достойны. Впрочем, скоро ты получишь все свое назад, в каком виде не знаю, но получишь.

После этого наступило долгое молчание. Они просто сидели, не глядя друг на друга, погруженные в свои мысли. Между тем незаметно наступил вечер, солнце почти закатилось, и воцарилась полутьма.

— Я готов, Эльстрат, — внезапно сказал Захарий, — делай то, за чем пришел. Ты действительно появился вовремя.

— У нас еще есть время, не торопись.

— Сколько еще?

— А вот, пока Селена не станет над горой.

Захарий снова надолго замолчал, и Эльстрат, иногда украдкой поглядывая на своего подопечного, но, понимая, что происходит у того на душе, не спешил с дальнейшим разговором.

— Это больно, Эльстрат? — наконец спросил Захарий. — Я не боюсь, но все же?

— Больно и неприятно — так это просто умереть в тот момент, когда придет время для этого, причем отмеренное тебе другими. Так умирают обычные люди… всегда вдруг, и всегда слишком рано …намного раньше, чем хотелось бы каждому.

— Это не смерть?

— Конечно нет! В общепринятом смысле, конечно.

— А что сделал, или захотел ты?

Эльстрат усмехнулся:

— А я просто любил золото…просто любил его сильнее всего.

— И что? Не похоже, что у тебя его стало много!

Старик улыбнулся, и встав, распахнул свой балахон. Захария тотчас ослепило сияние одетой на нем тончайшей золотой кольчуги, сияние, исходившее, казалось, от самого металла.

— У меня его теперь столько, сколько я захочу, — Эльстрат снял балахон совсем.

— Такого нет даже у императора! — Захарий смотрел на него большими глазами.

— Такого нет ни у кого! — Эльстрат выглядел довольным.

— Что ты дал ему взамен?

— Я отдал самого себя!

— Хорошо, а зачем ты нужен Ему? Что ты делаешь?

— Я убеждаю! — Глаза старика сверкнули.

— Всегда получается?

— Почти.

— А если нет?

— Тогда этих людей все равно быстро забирают…пока они что-нибудь не натворили, — старик хитро улыбнулся.

— Кто это делает?

— Забирает?

— Да.

— А ты увидишь, и поймешь это сам. Времени у тебя будет предостаточно.

— Сколько?

— Больше, чем ты можешь себе представить…. но нам уже пора! — Эльстрат обернулся, и посмотрел на ночное светило.

— Что нужно делать? — Захарий быстро вскочил.

— Ничего…. я проведу на земле черту, ты переступишь ее, потом я приложу к тебе вот это, — он достал из кармана светящийся медальон.

— Я готов! — Захарий чувствовал себя решительно, как никогда. — Давай!

Эльстрат ловко прочертил носком сандалия полосу на мягкой и податливой земле, посмотрел на небо, и жестом пригласил Захария, который быстро пошел вперед.

— Захарий!

Он оглянулся.

— Вместе с тобой в этот момент, где-то появится твой антипод, во всем и везде должна быть гармония! — Эльстрат усмехнулся. — Вы часто будете рядом, иногда мешая, иногда помогая друг другу, помни об этом. Он никогда не будет тебе другом, но и настоящим врагом не станет.

Захарий продолжал смотреть на него через плечо.

— Иди! — Эльстрат махнул ему рукой.

Захарий кивнул, махнул ему в ответ, и сделал шаг…

Глава 2

Селена ярко вспыхнула и погасла, половина звезд исчезла, остались только четкие созвездия. Вдалеке, в городе, по-прежнему были видны огни, но мир вокруг словно замер и затих. Захарий почувствовал неведомую ранее свободу и легкость, его даже не удивило состояние, когда не нужно было дышать, хотя он осознал это не сразу. Ему захотелось глубоко вздохнуть, попробовать вкус и запах этой ночи, но ничего не произошло. Он по прежнему имел тело, но все внутренние физиологические функции словно перестали существовать. И тем не менее, он чувствовал себя великолепно, острота ощущений была невероятная. Однако мир виделся будто немножко со стороны, и потребовалось некоторое время, чтобы освоиться с новым состоянием. Захарий начал оглядываться — Эльстрата рядом не было. Однако не успел он подумать о дальнейших действиях, как услышал его мягкий голос:

— Захарий! — Эльстрат появился из-за соседнего дерева. — Как чувствуешь себя?

— Невероятно! Что это с нами?

— А…привыкнешь. Ты просто перешел из материального мира сюда, в мир подлинный. Отсюда идет все вниз, к людям, Захарий, все их помыслы и действия, и потом снова приходит сюда, чтобы очиститься. Я буду пока тебе проводником, но скоро ты сам все поймешь. Я стану тебе больше не нужен, и мы займемся каждый своим делом… а теперь подойди, мы еще не закончили.

Захарий повиновался. Он испытывал жгучее желание как можно скорее идти вперед, ощущал изменения, происходившие с ним каждую секунду, ощущал необыкновенную силу и решимость.

— Мы сейчас здесь одни, — продолжил Эльстрат, — во всем мире одни. Здесь нет времени и всегда можно отдохнуть, но сейчас ты станешь одним из нас, и все изменится. Подлинный мир, это переходное состояние, небольшая адаптация для тебя. Послушай мой совет…совершив переход в истинный мир, ты увидишь, сколько делается зла на земле, и сколько добра. И то, и другое безмерно, Захарий. Не обращай внимания на свет, этим есть кому заняться. Помогай только своим, не давай повода пришедшим к нам раскаяться, ибо только раскаяние сможет отлучить их от нас. Пусть им будет хорошо, сыто и богато, они наши дети!

С этими словами он поднял левую руку Захария вверх, и