Муки прошептала:
— Вы можете вырубить его бесшумно?
Я кивнула. Раньше я никогда ни на кого вот так не нападала, если только человек не набрасывался на меня первым. Прежде чем эта мысль успела проникнуть в сознание и ослабить меня, я сосредоточилась на ружье караульного. Если оно есть, следует предположить, что он готов пустить его в ход.
Мальчишка повернулся, вгляделся в окошко двери для служащих и чихнул. Воспользовавшись этим звуком, я молча метнулась вверх по ступенькам, возникла за его спиной, скользнула мимо боков руками, стиснула ружье, вздернула вверх и прижала к горлу парня.
Он сопротивлялся, но я была полна решимости не дать ему проронить ни звука.
Парень начал слабеть, обмякать. Муки помогла мне опустить его на бетонную платформу. Из кармана комбинезона я вытащила шарф и завязала ему рот, а руки скрутила за спиной другим шарфом.
Потом Престон взяла его ружье и протянула мне. Я покачала головой.
Муки прислонила ствол к основанию погрузочной площадки, там, где его не было видно. Она явно думала, что парень жив и его стоит связать, поэтому я не спрашивала, не хотела знать, убила ли его.
Придут ли они, чтобы посмотреть, как там часовой?
Я встала сбоку от маленького окошка, сделанного на уровне головы, затянутого решеткой с ромбовидными ячейками, и заглянула в освещенную кладовую. Я улавливала какое-то движение за коробками и стеллажами, но не могла определить, что там происходит.
— Укройтесь внутри, — прошептала я Муки. — Когда войдем, двигайтесь влево.
Она кивнула, а я сделала глубокий вдох и повернула дверную ручку, молясь, чтобы она не заскрипела. Скрежет металла прозвучал для меня так же громко, как библейский кимвал, но никто не появился из бреши в штабелях коробок, чтобы проверить, в чем дело. Я открыла дверь, и Муки вошла, пригнувшись, держа наготове ружье.
Никто в нее не выстрелил, не закричал. Я шагнула следом спустя секунду и сразу присела на корточки у двери, дав ей захлопнуться за мной.
Муки укрылась за грудой стандартных коробок, наваленных по грудь. Впереди рядами высилось множество огромных металлических полок, помеченных ярлыками.
Справа от нас, по другую сторону прохода, оставленного, чтобы можно было попасть к задней двери, располагался стеллаж с зимними камуфляжными нарядами, выдержанными в холодных, блеклых тонах зелено-черного. Перед ним виднелось еще несколько рядов полок.
Я расслышала голоса, хриплый смех мужчин, полных тестостерона. Сквозь него донесся оборвавшийся вскрик. Джек.
Теперь я была готова убивать. Я поработала руками, прогоняя онемение и озноб. Муки с некоторым сомнением смотрела на меня.
— Который мужчина твой? — спросила она почти неслышно.
— Тот, который кричал, — ответила я, и ее глаза широко распахнулись. — У него длинные черные волосы.
Да, ей нужно знать, который из мужчин — Джек.
— Мы проберемся туда и посмотрим, что происходит, — выдохнула она.
Этот план был не хуже любого другого.
Пригибаясь, мы обогнули коробки и спрятались за следующим рядом полок. Через бреши в сложенных товарах можно было наблюдать за происходящим.
Там были Дарси, Джим, Клив Рэгланд и Том Дэвид Миклджон. В общем, те, кого я и ожидала увидеть. По меньшей мере одного человека я не смогла разглядеть, заметила только, что остальные несколько раз поворачивались вправо, обращаясь к тому, кто сидел в той стороне.
Они пытали Джека.
Мы пробирались в переднюю часть склада, и обзор становился все лучше и лучше. Теперь я видела слишком много.
Джека привязали к деревянному креслу на колесиках. Руки его были прикручены к подлокотникам. У него начинал чернеть подбитый глаз, на щеке кровоточил порез, возможно появившийся тогда, когда его выволокли из квартиры. С детектива сорвали рубашку и сняли повязку с раны.
Дарси держал охотничий нож, а Клив придумал собственное маленькое развлечение. Раскалив на огоньке зажигалки наконечник стрелы, он прижимал его к коже Джека. У Джима Бокса был такой вид, будто его тошнит. Том Дэвид наблюдал за происходящим. Его явно не тошнило, но и счастливым он не выглядел. Глаза этого типа метались от Джека к тому человеку, которого я не видела.
Дарси перестал делать надрезы у Джека под соском и отвернулся. Нож в его руках блестел от крови.
«Его убью первым», — подумала я.
Эта мысль так меня поглотила, что я не могла рассуждать здраво, планировать свои действия. Я не вспомнила о существовании Муки до тех пор, пока та не подтолкнула меня. Она показала тонким пальцем на человека, сидящего на корточках в тени стеллажа, которого я раньше не увидела. Я подумала, что меня сейчас вырвет, потому как сразу узнала светлые растрепанные волосы Бобо. Дарси что-то ему сказал.
Парень поднял голову, посмотрел на Орчада, и я увидела слезы на его лице.
— Я должен спросить тебя, мальчик, куда ты недавно выходил, — добродушно сказал Дарси.
Он поднял нож, чтобы свет отразился от той части клинка, которая не покраснела.
Бобо встал и распрямил плечи.
— Надеюсь, ты не предал свою семью, рассказав кому-нибудь, кого мы тут поймали, — продолжал Дарси, ожидая ответа.
Когда молчание затянулось, все повернулись, чтобы посмотреть на Бобо, даже Джим Бокс. Джек воспользовался передышкой и закрыл глаза. Я увидела, что его руки теребили веревку, туго затянутую вокруг запястий. Он прикусил нижнюю губу. На его груди была дюжина порезов и ожогов, пулевая рана снова открылась. Струйки крови уже запеклись.
— Ты отправился рассказать обо всем белобрысой суке? — тихо спросил Дарси. — Ты доложил той девице, что ее маленький приятель по постели в беде?
Бобо не ответил. Он пристально смотрел на Дарси, сощурив полные смятения голубые глаза. Потом я увидела, как лицо его затвердело.
— Надеюсь, она явится посмотреть, — внезапно сказал Клив. — Мы восстановим в лицах ее худший ночной кошмар.
Дарси удивленно посмотрел на Клива, потом понял, что именно тот имеет в виду, и засмеялся, запрокинув голову. Свет смыл с его лица все