Уилсон Такер MCMLV

Немногие теперь знают римские цифры и немногие пользуются ими, но печатники и издатели иногда употребляют их для обозначения года выпуска первого издания или же для того, чтобы смутить читателя и продемонстрировать, насколько они сами образованы и учены. Иногда бывает не лишним взглянуть на дату выпуска вашего словаря или энциклопедии. Кэри Кэрью ничуть не проиграл, обнаружив ошибку в своей энциклопедии, и, таким образом, дал Дэну Девлину возможность оставить правительство далеко позади.

У двери послышалось знакомое «дзинь-дзинь-динь!» Он нахмурился, взглянул на незаконченную фразу в машинке и, обернувшись к окну, посмотрел на улицу. Его всегда раздражало, когда прерывали работу этим непрошенным «дзинь-дзинь-динь»; возможно, если бы он мог заглушить этот последний звук «динь», то они перестали бы звонить. Он сильно наклонился на стуле, рискуя совсем свалиться, чтобы получше разглядеть, что там за окном. Но увидел лишь машину, стоявшую перед домом. Смирившись с неизбежным, Генри встал и побрел через соседнюю комнату к входной двери. На ходу он застегнул манжеты рубашки и попытался пригладить волосы. За дверью ведь могла оказаться и женщина — например, не далее как на прошлой неделе позвонила очаровательная юная мисс, продающая котелки и сковородки. Повернув ручку, он рывком открыл дверь.

Два унылых джентльмена.

— М-р Кэрью? — вежливо спросил тот, что стоял ближе. — Кэри Кэрью?

На лице Генри застыла довольная улыбка.

— Это мой псевдоним, — ответил он любезно.

— Ах, вот как? Генри Мейсон, не так ли?

— Да, это я.

— Я знаю, что Вы человек занятой, м-р Мейсон, но не сможете ли Вы уделить нам несколько минут? Меня зовут Гроувз.

Генри Мейсон удивленно поднял брови.

— А что случилось?

Гроувз проворно полез во внутренний карман и достал бумажник. Ловко раскрыв его одной рукой, он вынул и показал серебряный жетон.

— ФБР, — сказал он вежливо. — Есть также и удостоверение.

— Но послушайте-ка! — возмутился Генри. — Я могу дать отчет за каждый пенни! Я всегда храню свои квитанции и счета, и каждый потраченный мною пенни — это законный расход. Я могу показать Вам…

— Нет, нет, — сказал Гроувз, все еще вежливо. — Я из ФБР, м-р Мейсон, я не из финансового управления.

Мейсон недоумевающе моргал глазами.

— А-а!

— Разрешите войти? А то Ваши соседи начнут любопытствовать.

Он улыбнулся ничего не значащей улыбкой. Генри впустил вежливого агента ФБР и его коллегу, который лишь присутствовал при сем, никак не проявляя себя. Он провел их в свой рабочий кабинет, потому что там было кресло, и комната эта была самой уютной во всем доме. Стены ее были уставлены книжными полками и ящиками для картотеки, повсюду лежали стопки бумаги для печатания — все атрибуты писательского ремесла. Он предложил агенту кресло, принес еще одно для его коллеги, а сам присел возле письменного стола, осторожно опершись на машинку.

— Мои соседи, — сказал Генри, — всегда следят за мной. Они считают, что я странный.

— В самом деле? — так же вежливо осведомился агент.

— Маскировка, — Генри небрежно махнул рукой. — Это делает мою деятельность необычной и таинственной и повышает спрос на мои книги, а, кроме того, держит соседей на расстоянии. Вечно суют свой нос, куда не просят. — Генри молча протянул руку агенту. Тот уставился на раскрытую ладонь, а затем, как бы прочтя его мысли, снова достал бумажник, раскрыл его и положил на ладонь Генри. Тот поднес его поближе, чтобы получше ознакомиться с удостоверением. Он прочел краткие данные об агенте, его фамилию, а затем внимательно посмотрел на него самого, сравнивая с маленькой фотографией. Да, если это не фальшивка, то это действительно Артур Гроувз, агент ФБР. Генри накрыл ладонью серебряный жетон, чтобы лучше почувствовать его наощупь. Он видел, что агент следит за ним.

— Проверяю его, — объяснил Генри. — Когда-то я написал рассказ, в котором главный герой, изучая вот так же жетон, обнаружил, что правительственный агент просто мошенник. Серебро, в отличие от другого металла, наощупь прохладно.

— Ясно. Ну, как, Вы удовлетворены?

— Пожалуй. Вы действительно из ФБР; все в порядке. Значит, ваш визит не связан с налогами?

— Разумеется, нет. Я совсем по другому поводу. М-р Мейсон, мы прочли некоторые из Ваших последних рассказов.

Кэри Кэрью просиял.

— Они вам понравились?

— Боюсь, что я недостаточно компетентен, чтобы их оценить, — ответил агент. — Нас интересуют не их художественные достоинства, м-р Мейсон, а их содержание. Некоторые из Ваших последних рассказов повествуют о приключениях секретного правительственного агента, и их содержание… гм… чрезвычайно интересно.

Кэри Кэрью холодно и презрительно посмотрел на агента.

— Контроль над мыслями! — сказал он резко.

— Простите?

— Я сказал: контроль над мыслями. Вы намерены диктовать мне, что думать и о чем писать! Я так и знал, что наше правительство когда-нибудь скатится до этого!

Гроувз слегка нахмурился.

— Но это вовсе не так, м-р Мейсон. Я не собираюсь подсказывать, что Вы должны или не должны писать. Цель моего посещения совсем другая. Я хотел бы знать содержание кое-каких Ваших рассказов, которые Вы уже написали и опубликовали.

Минуту или две, показавшихся Генри бесконечными, он смотрел на собеседника и лихорадочно вспоминал последние из своих рассказов, которые появились в печати.

— Так, — сказал он наконец. — Понимаю.

— Что, разрешите узнать?

— Понимаю, зачем вы здесь. Крамольные мысли!

— Простите?

— Крамольные мысли. Всякая мысль, не совпадающая с официальной политикой Вашингтона, считается преступлением.

В эту минуту писатель являл собою странную смесь из перепуганного гражданина Мейсона и дерзкого писателя Кэрью. Ну, что же — уж если ему суждено попасть в тюрьму, то он отправится туда не иначе как с высоко поднятой головой.

— Иногда я отражаю в своих рассказах кое-какие собственные суждения. А теперь, когда Вашингтону стало это известно, он натравил на меня свору ищеек. — Он оглянулся на второго агента и мысленно поправился: «Двух ищеек!»

Гроувз посмотрел на своего молчаливого спутника, сидевшего поодаль. Тот, наконец, нарушил молчание.

— Странный тип, — пробормотал он.

Гроувз покачал головой и снова стал терпеливо объяснять.

— М-р Мейсон, Вы упорно не желаете меня понять. Нас не интересуют ни Ваши мысли, ни Ваша философия. Нас интересует кое-что в Ваших рассказах, где речь идет о секретном правительственном агенте. Как там зовут этого Вашего парня?

— Дэн Девлин, — с готовностью