слышать, обонять, осязать и пробовать на вкус. Для них не существовало ничего тайного и неизведанного. Саблезубый тигр был саблезубым тигром — хищником, когда он был жив, и пищей, если был мертв. Эти люди не были даже суеверны — в их сознании еще не оформились представления о магии, духах и невидимых силах. Они не пытались объяснить, почему дует ветер, — это просто не приходило им в голову. Когда Разжигающая Огонь разводила костер, она не задумывалась о том, откуда берутся искры или как тысячу лет назад ее предку пришло в голову попробовать разжечь костер. Разжигающая Огонь просто научилась этому, глядя, как делает это ее мать, которая в свою очередь научилась от своей матери. Их единственной целью была еда, но охота оставалась настолько примитивной, что сводилась к ловле самой мелкой добычи — ящериц, птиц, рыбы, кроликов. Семья Высокой и не подозревала о том, кто они и что, а уж тем более о том, что они только что завершили длительный этап эволюции, и это означало, что на протяжении следующих ста тысяч лет их физический облик останется неизменным.

Они также не подозревали о том, что новая опасность, которую ощущала Высокая, предвещала начало второго этапа эволюции.

Пока она занималась поиском съедобных растений и насекомых, перед ней встало видение источника, рядом с которым они спали. За ночь вода настолько засорилась вулканической сажей и пеплом, что ее стало невозможно пить. Жажда всегда толкала их туда, где они могли бы устроить привал и как следует подкрепиться, она и теперь неуклонно влекла их на запад, заставляя упорно идти вслед за Львом, который знал, где находится следующий источник пресной воды; их головы возвышались над высокой травой, и им были видны стада антилоп гну, которые тоже искали воду. Небо было окрашено в странный цвет, в воздухе стоял едкий терпкий запах. А гора на горизонте дымила как никогда.

Кроме того, Высокую, чей ум бессильно бился над незнакомой для него задачей, охватило воспоминание о том ужасе, который им пришлось пережить две ночи назад.

Ночи на африканской равнине всегда проходили беспокойно — рычали львы над убитой добычей, визгливо тявкали гиены, сообщая собратьям о возможности поживиться. Люди, расположившиеся на опушке леса, спали урывками, несмотря на то, что всю ночь в темноте горели костры, дававшие свет и тепло и отпугивавшие зверье. Однако две ночи назад ситуация изменилась. Люди, привыкшие жить в ощущении постоянной опасности, ощущали возросший и обострившийся страх, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к стуку собственного сердца. С окружающим миром происходило что-то странное и ужасное, а так как они не знали слов, которыми можно было бы описать эту новую беду, и они еще не умели думать связно, чтобы как-то объяснить происходящее и таким образом утешиться, перепуганные люди лишь жались друг к дружке, объятые безотчетным ужасом.

Откуда им было знать, что когда-то очень давно в этой области произошло землетрясение и что эта гора на горизонте тысячелетиями извергала в небо лаву, становясь время от времени недействующей, как в течение последних нескольких сот лет. Теперь же она ожила, и ее конус страшно пламенел на фоне ночного неба, а земля содрогалась и ревела, как живая.

Однако, кроме Высокой, никто не вспомнил об этих ужасах — остальные обшаривали глазами землю и растительность, высматривая муравейники, стручковые растения и ползучие лозы, на которых могли расти горькие ягоды.

Одноглазый пнул сгнившее бревно, под которым оказались червяки, и люди набросились на еду, хватая личинки и отправляя их в рот. Едой никто ни с кем не делился. Ели сильнейшие, а самые слабые оставались голодными. Лев, который был в их группе лидером среди мужчин, растолкав всех, большими горстями хватал белых червей.

Как-то, когда Лев был моложе, он набрел на свежий труп старой львицы и успел освежевать тушу прежде, чем на нее слетелись стервятники. Он набросил окровавленную шкуру на плечи и спину и носил ее на себе, пока она смердела, гнила и, наконец, не высохла, а так как он не снимал ее годами, эта затвердевшая шкура стала частью его тела, его волосы вросли в нее, и теперь она скрипела при малейшем движении.

Льва никто не выбирал главным. Просто однажды он решил, что пойдет впереди, а все последуют за ним. Нашедшая Мед, которая время от времени становилась подругой Льва, была главной среди женщин — крупная и сильная, алчная и упрямая. Когда находили еду, она отталкивала более слабых женщин, чтобы накормить своего младенца, отнимая у других и пожирая больше, чем ей полагалось. И теперь Лев с Нашедшей Мед обеими руками выковыривали из сгнившего дерева бледных жирных червей и набивали себе рты. Когда же они наелись и Нашедшая Мед убедилась, что и пятеро ее отпрысков сыты, они отошли, чтобы более слабые члены семьи могли доесть то, что осталось.

Высокая разжевала горсть личинок и выплюнула кашицу в ладонь. Затем она протянула это Старой Матери, у которой не было зубов, и пожилая женщина с благодарностью жадно проглотила прожеванную мякоть.

Подкрепившись червями, люди расположились на отдых под полуденным солнцем. Более сильные мужчины стали высматривать хищников, остальные же занялись обычными повседневными делами — кормили младенцев, умывались и причесывались, дремали или совокуплялись. Спаривания происходили быстро, и об этом сразу же забывали даже те пары, которые проявляли привязанность друг к другу. Длительных взаимоотношений между мужчиной и женщиной не существовало, половой инстинкт удовлетворяли от случая к случаю, когда появлялась возможность. Скорпион обнюхивал женщин, не подозревая, что ищет запах, исходящий от женщины в середине цикла, и означающий, что она готова к оплодотворению. Иногда женщина сама выбирала себе мужчину, именно этим и была сейчас занята Малышка, вероятно, изголодавшаяся по мужчине. Скорпион уже занялся Мышью, поэтому Малышка выбрала Голодного, который сначала не проявил к ней никакого интереса, но затем поддался на ее активные действия.

Пока Семья удовлетворяла свои потребности, а гора вдали продолжала извергать в небо пламя и газ, Высокая внимательно оглядывалась в надежде разглядеть уши или тень преследовавшей их опасности. Однако так ничего и не увидела.

Они тащились под жарким полуденным солнцем с пересохшими от жажды ртами, дети плакали, матери пытались их успокоить, мужчины то и дело ненадолго отбегали в сторону и, прикрыв глаза ладонями, внимательно оглядывали долину в поисках ручья или лужи. Они выслеживали антилоп в надежде, что стада выведут их к воде. Они наблюдали, куда летят птицы, особенно болотные — цапли и аисты. Они также высматривали слонов,