Грегори Магуайр Паз_зло

А вот вам рассказик-головоломка, который просто показывает, какие опасности может таить самый вроде обычный дождливый вечер…

Грегори Магуайр, автор бестселлеров, является создателем произведения, ставшего международной сенсацией, — «Ведьма. Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз» («Wicked: The Life and Times of the Wicked Witch of the West»), позже легшего в основу мюзикла «Ведьма», прогремевшего на Бродвее. Среди прочих книг писателя — «Mirror Mirror», «Confessions of an Ugly Stepsister», «Son of a Witch» (продолжение «Ведьмы») и др.

Писатель живет в Конкорде, штат Массачусетс.

* * *

— И можешь не смотреть на меня так. Это не я все подстроила, — сказала ее мать. Когда-то в подобном случае она глубоко затянулась бы сигаретой, а потом, ради усиления впечатления, выпустила сквозь щель улыбки длинный султан углекислого перегара. Теперь она всего лишь дважды стукнула плечом о дверной косяк комнаты Элени. Чуть передохнула — и стукнула еще дважды. Она держала руки скрещенными на груди, что отчетливо напоминало заколоченную досками дверь. — Так что прибереги свой тон для синоптиков. Или для погоды. А лучше — для своего папочки и его «маленького, но смелого эксперимента»…

Этот последний оборот в устах Марты Лестер обозначал новую семью ее бывшего мужа. Хохотушку жену и уже готового сына.

— Да я вообще молчу, — ответила Элени. — Я хоть слово сказала?

Гром тотчас высказался за обеих. Марта Лестер подождала, пока он стихнет, и добавила:

— Я тебе не виновата, что дождь льет уже полных пять дней. Если непременно охота кого-нибудь обвинить, вини нашего мистера Взбалмошного — за то, что не умеет планировать. Они, говорит он, вчера поздно начали, кто их знает уж почему. Они вчера открыли для себя что-то принципиально новое, прямо неожиданный поворот в жизни… короче, как завалились в кроватку, так и не могли из нее вылезти, пока все сроки не прошли. А потом федеральная автострада на севере оказалась наглухо забита машинами. Объездную, оказывается, перекрыли из-за аварии — это его предположение, — так что все вылезли на федеральную, и пришлось еле-еле ползти, а то и вовсе стоять. В общем, до темноты им сюда уже не добраться, и потом, дождь обещают до самого конца выходных… Короче — извините, ребята. Не получилось.

— Мне-то от его извинений…

— А почему бы тебе было не подойти к телефону и самой ему это не высказать? Ты должна была снять трубку!

— Ну а что бы я ему сказала? — спросила Элени. — Кстати, когда раздался звонок, я сразу поняла, что это папа собирается дать отбой. Да и как его за это винить…

— А следовало бы! Хоть разок для разнообразия! Не все же меня! Элени, я не заказывала ненастье на всю эту неделю, что мы проводим на озере. Я же знаю, как ты хотела повидаться со своим новым… — Марта прикусила губу, не зная, как выразиться: братом?.. сводным братом?.. приемным братом?.. — Со своим новым родственником, — произнесла она наконец. — Как там его зовут, кажется, Тайлер?

— Тэйлор. И я с ним почти не знакома, только собиралась его получше узнать. Ты же знаешь.

— Ну хоть не «мама мия», и то хлеб. Ладно… Знаешь, я, конечно, извращенка, но я и сама имела в виду немножко развлечься…

Дождь между тем молотил в маленькие окна с такой яростью, что Элени почти ждала — вот сейчас видавшие виды рамы не выдержат и на крашеный пол посыплются осколки стекла. Ко всему прочему, за окнами почти ничего не было видно. Сгущались серые сумерки, с поверхности исхлестанного дождем озера поднимался серый туман…

— Так если никто не приедет, — с некоторой надеждой спросила Элени, — может, и нам здесь больше торчать незачем?

— Деточка, ты отлично знаешь, что в субботу будет ярмарка графства Бристер. У меня там бартерные сделки, как и в других подобных местах. Ты думаешь, я для собственного удовольствия каждый день к кому-то еду и лазаю по всем этим захламленным гаражам, чердакам и подвалам? И как я в них от пыли много лет назад не загнулась! Но это мой заработок! Должен кто-то в этом доме на еду зарабатывать?

Элени смотрела на ее сердито оттопыренную губу и не могла понять, кто был виноват больше: сама Элени, за то, что с аппетитом ела, или ее отец, оставивший и семью, и свое обычное место на кухне.

— Но тут все равно нечего делать, пока дождь, — сказала Элени. — Мне уже надоело порядок наводить, точно в тюремной камере. — Она обвела рукой свою комнату, располагавшуюся наверху дома. У комнаты была форма как у палатки: крыша без потолка и окна только в торцах. — Это вообще-то каникулы…

— Это вообще-то семья, — парировала ее мать. — Неполноценная, но тем не менее. И у тебя тоже есть обязанности, мисс Душистый Горошек! — Марта повернулась к выходу, но у лестницы снова остановилась. — Пойду попробую изобразить какой-никакой ужин, — сказала она. — Я на самом деле рассчитывала, что они с собой что-нибудь вкусное привезут, раз едут из города… Это называется испытанием, Элени. Когда-нибудь ты поймешь…

— Тут даже почитать нечего, — сказала дочь. — А все библиотечные я уже прочитала…

— Ты знаешь, что я тебе на это отвечу, — сказала Марта.

И Элени действительно знала. К примеру, взять что-нибудь из кучи детских книжек, что плесневели на крыльце, под синим брезентовым тентом. Вместе с кучей всякой дребедени, которую Марта надеялась всучить обывателям на барахолке.

Спускаясь по лестнице, мать оглянулась через плечо.

— Ты их уже просматривала раз или два, — сказала она. — Но я только вчера привезла с церковной распродажи кое-что новенькое. Вот и займись.

Оставшись одна, Элени какое-то время просто сидела и думала о Тэйлоре. Не то чтобы он ей особенно нравился, просто, если бы он приехал, она для разнообразия раздражала бы кого-то еще, не только мать. Хотя… Дружба с нечаянным «братом» из новой семьи отца вовсе не такая уж абсолютно невозможная штука…

Внизу ее мать стучала дверцами кухонных шкафчиков и ругалась самыми что ни есть неподобающими словами. Знала ли она, что звукоизоляция между этажами отсутствовала?.. Доски, составлявшие потолок кухни, были полом комнаты, где обитала Элени. Старый домик содержался далеко не лучшим образом. Элени во всех подробностях представляла, как ее мать мечется по кухне туда и сюда. Вот она пытается зажечь конфорку, вот она режет руку, открывая жестянку с помидорами…

Спасаясь и от скуки, и от кухонных трагедий, Элени тихонько спустилась по лестнице и выбралась на крыльцо. Брезгливо, двумя пальцами отвернула уголок тента и сморщила нос. Пахло сыростью и старьем.

Элени не впервые видела старые книги, еле выжившие когда-то в руках детей. Те давно