сомневалась в серьезности моих намерений.

Кира не нашлась, что ответить. Не знала она, что сказать Вадиму и, когда, проводив ее домой, он без приглашения остался у нее. Он страстно целовал ее здесь же в прихожей, на ходу стаскивая куртку. От выпитого у Киры кружилось в голове, и досада и раздражение и на саму себя, и на Вадима разрывали сознание. В конце концов, все девчонки в ее классе еще до окончания школы уже были далеко не девочки, а сейчас Кира со своими принципами просто смешно выглядела.

Вадим занес ее в комнату на руках и опустил на диван. Он шептал что-то страстно, покрывая поцелуями ее шею и торопливо стаскивая с нее свитер. Кира не сопротивлялась, но и расслабиться не могла. Ей были приятны его прикосновения, более чем приятны, но в голове точно кол был вбит. Кира чувствовала на себе грустный укоризненный взгляд худенькой мамы. Так, словно она тут стояла у изголовья и, покачивая головой, с грустью смотрела на пропащее свое дитя.

– Ах, Кирочка, доченька, что же ты делаешь? – говорили ее глаза, глядя на дочку сквозь толстые линзы очков. – Зачем тебе это надо? Любит – так пусть женится! Все они мужчины – охотники. Получат желаемое – и сразу теряют к тебе интерес.

– Все, не могу я, – Кира села резко и уперлась рукой Вадиму в грудь. – Только ничего не говори. Я чокнутая, я дура, я кто угодно, причем сама это понимаю. Но я не могу...

Вадим шумно вздохнул и сел. Он никак не мог совладать с дыханием, и руки у него слегка дрожали.

– Я не понимаю, – хрипло произнес он. – Что тебе еще надо. Ты моя невеста. Я хоть завтра повезу тебя знакомиться с моей семьей. Без пяти минут жена, можно сказать. Что еще не так?

– Без двух лет – ты хотел сказать, – вставила Кира и сразу же пожалела об этом.

– Так вот в чем дело? – Вадим встал. – Ты таким образом манипулировать мной решила, чтобы я на тебе женился поскорей?

– Что за бред, – Кира поспешно надела свитер. – С чего ты это взял? Я, может быть, вообще за тебя замуж не хочу...

– Что? – брови Вадима взлетели. На его лице было выражение такого искреннего удивления, что Кире даже смешно стало.

– А чему ты удивляешься? – возмутилась она. – Мы встречаемся всего полгода, и в последнее время я увидела в тебе столько нового и неожиданного, и эти новшества мне совсем не нравятся. Ты высокомерен, с презрением относишься к людям, ты материалист сверх всякой меры, и потом – ты можешь быть жестоким.

Лицо Вадима стало бледным, он медленно приблизился к Кире, в его глазах была плохо скрываемая ярость.

– А ты не думала, что жестоким я стал оттого, что ты не даешь мне возможности проявить к тебе нежность.

Кира отвела глаза.

– Это не оправдание. Ты злишься на меня, словно я твоя машина и не выполняю возложенных на меня обязательств. Но я не машина, Вадим. Я человек, у меня есть свое мировоззрение, свои взгляды на жизнь, и ты обязан с этим считаться. А если нет – ищи себе другую. Ту, что тебе подходит.

С этими словами Кира стащила с пальца кольцо и вложила в руку Вадима.

– Ты сейчас сама поняла, что сделала? – тихо произнес он. – Это ты меня бросить, что ли, хочешь? – губы его изогнулись в ироничной усмешке.

– Я не знаю, – Кира устало опустилась на диван. – Просто все как-то не так пошло. Устала я от этого...

Вадим поднял с пола пиджак и направился к выходу. У двери он швырнул на стол кольцо.

– Если мы и расстанемся, Кира, то тогда, когда я этого захочу, на том основании, что я старше, а значит – умнее. Порой мне кажется, что ты поступаешь импульсивно, как маленький ребенок, – он замолчал и прибавил тише. – Да я бы и сам давно от тебя ушел, но не могу. Сам не знаю почему, не могу и все. – Вадим не спеша надел пиджак и оглянулся. – Я хочу быть с тобой и я тебя хочу. А я всегда добиваюсь того, чего хочу. Всегда. Это просто дело времени. Так что спокойной ночи, Кирюша.

И он ушел.

В эту ночь Кира почти не спала. Странное чувство обреченности мучило ее и еще тоска от того, что и поделиться ей не с кем. Никто из подруг не понимал ее страданий, а мама была уверена, что у дочки все хорошо, и расстраивать ее не хотелось. Поэтому уснула Кира под утро и в университет не пошла.

Проснулась она почти в полдень. Ощущение было странным, словно ее били ногами всю ночь. Вечером Кира отключила мобильный и немало удивилась тому, что на нем оказалось больше двадцати пропущенных звонков от Вадима. После вчерашнего разговора она почти была уверенна, что больше его не увидит. Но ближе к вечеру Вадим появился. Он принес огромную корзину-букет из конфет. Кира была поражена, и Вадим с удовольствием наблюдал за ее восторженной реакцией. Он извинялся за вчерашний вечер, чему Кира немало удивилась.

– Я больше не буду на тебя давить, обещаю, – проникновенно говорил Вадим. – Ты дорога мне такая, какая есть. Я готов ждать сколько угодно.

Еще он отпустил пару шуток по поводу тестостерона, который ударяет в голову и отключает мозги, а мужчина из-за этого превращается в похотливое животное. Прямо как оборотень. Кира смеялась и радовалась тому, что видела снова прежнего веселого Вадима. Кира оттаяла. Она побежала на кухню ставить чайник, а когда вернулась, застала Вадима за странным занятием. Он стоял на четвереньках, засунув голову под диван.

– Вадик, ты чего? – растерянно спросила Кира, входя в комнату.

Вадим вынырнул из-под дивана и улыбнулся.

– Да вот монетка закатилась... – он поднялся и отряхнул брюки.

– Поверить не могу, – насмешливо произнесла Кира. – Чтобы ты стал на четвереньки в своих брюках, которые стоят целое состояние, из-за пятидесяти копеек.

Вадим пожал плечами.

– Копейка рубль бережет. Народная мудрость, кстати...

– Знаю я этот слоган скряг и скупердяев, – отмахнулась Кира. Она поставила на столик чашки и чайник. – Только вот никак не думала, что ты им пользуешься.

Вадим веселился, объясняя Кире, что это его жизненное кредо. Они славно попили чайку, обдирая букет в корзине. А Вадим развлекал Киру новыми изобретениями своего отца. Тот являлся президентом фирмы, директорское кресло которой досталось сейчас Вадиму. Занималась эта фирма охранными системами, видеонаблюдением и тому подобными вещами. Но отец Вадима – очень талантливый человек, привносил в эти привычные вещи какие-то полезные новшества, за счет этого его фирма и процветала. Сам Вадим не пошел по стопам отца, он был финансистом, но все же семейный бизнес, естественно, переходил к нему – единственному сыну.

– Все, малыш, мне пора, – взглянув на часы, подхватился Вадим. – Я и так у тебя засиделся. Вечером не зайду, много работы. – Он склонился и поцеловал Киру в нос. – До завтра, моя любимая.

Кира закрыла за ним дверь, совсем озадаченная такой