курицу и теперь дает понять, что пора идти. Хочешь, я ее отгоню?

- Лучше не надо. Необычное, но довольно приятное ощущение... Кстати, если бы не Бастет, мы бы так быстро не нашли тебя. Твоя догадка оказалась правильной: Сети угостил кошку, когда принес к нам в номер чаши для причастия. Она хорошо запомнила его запах и у этих окон мигом его учуяла.

- Поразительно! Но ты говорил, что если бы не фланель с амулетом...

- Конечно, твой сигнальный знак рассеял наши сомнения!

- Видишь, я не переставала о тебе думать, Эмерсон!

- И я о тебе, Пибоди. Стоит представить, как этот... обнимает тебя, просто в глазах темнеет!

- О, Сети был очень обходителен. Ему хотелось завоевать мою любовь.

- Ну его к черту!

- Но, знаешь, у него есть шарм. Мне, конечно, нет до него никакого дела, но многие женщины вполне могли бы...

- Помолчи-ка, Пибоди...

- Где ты этому научился, Эмерсон?

- Вот этому, Пибоди?

- Нет, не... Ах, Эмерсон, мой милый Эмерсон!

* * *

Прежде чем впустить полицейских, уже притомившихся под дверью, мы привели себя в относительный порядок. Сполоснувшись в фонтане, я снова облачилась в привычный костюм. Гаремный наряд пошел на бинты для Эмерсона. Только потом мы отперли дверь.

Давно я не видала такого количества людей в форме! А вот майора Ремси лучше бы вообще не видеть. Исчезновение Сети испортило ему настроение. Удовлетворив его любопытство, я задала традиционный вопрос:

- Где Рамсес?

- Где-то здесь...

Рамсес выскочил из соседней комнаты. Его обычно непроницаемое лицо так и сияло.

- Мамочка, посмотри!

Он на мгновение наклонил голову, а через секунду послал мне чарующую гнилозубую улыбку египетского попрошайки.

- Они мне еще великоваты, но со временем...

- Немедленно выплюнь эту гадость! - скомандовала я.

Рамсес подчинился, тем более что челюсти с трудом помещались у него во рту.

- Тут столько всего замечательного! - крикнул он в полном восторге. Краски для лица и для рук, подкладки для щек, парики, бороды... Можно мне взять все это себе?

Не всякая мать способна отказать своему отпрыску, когда он так искренне радуется, однако у меня не было другого выхода.

- Вряд ли, Рамсес. Ведь это вещественные доказательства, они понадобятся полиции.

(Как впоследствии выяснилось, я глубоко заблуждалась. Когда мы вернулись в Англию, слуги стали жаловаться, что по дому и саду бродят странные личности, в частности златокудрая девочка с гнилыми зубами. Горничная Роза так и вовсе уверена, что у нас поселилось привидение.)

Так завершилась вторая наша встреча со странным и загадочным персонажем по кличке Сети. Через несколько дней после схватки титанов, которую я только что описала, мы получили письмо. Послание доставили в Дахшур, куда мы вернулись, повидавшись с Дональдом и его невестой. Все подозрения с Дональда были сняты, и юная пара, замирая от восторга, ждала свадьбы. Как верно заметил Эмерсон, "вся эта чепуха позади, и теперь, хвала небу, можно снова приняться за работу!"

Но позади ли? Человека, доставившего письмо, никто не видел: он каким-то чудом проскользнул на рассвете мимо бдительных сторожей, проник во двор, несмотря на запертые ворота, и оставил на крыльце конверт. Нашел письмо Рамсес (он всегда встает первым) и вручил его отцу.

- "Вы могли бы меня возродить..." - так начиналось письмо. - Кажется, это тебе, - прокомментировал Эмерсон сухо.

- Читай, читай, Эмерсон. Какие между нами секреты?

- Гм, - с сомнением протянул мой супруг, но продолжил:

- "Скоро вся планета содрогнется от ударов,

Которые я буду наносить по человечеству.

Помните, в грядущих страданиях рода людского повинны

Вы одна. Амелия, возлюбленная моя..."

Вот нахал! Так и хочется разорвать эти бредни на мелкие клочки!

- Можешь поступить с письмом как вздумается, но сперва прочти до конца.

- Ну хорошо... "Вам и Вашим близким моя месть не грозит. Не пугайте престарелых дам, подозревая в них Сети, не дергайте за густые бороды сомнительных мужчин. Меня Вы больше не увидите: я покидаю Египет навсегда. Вспоминайте иногда обо мне, Амелия, а я буду всегда думать о Вас. Вместе мы сокрушили бы все преграды!"

- По-моему, это глупая шутка, и только, - сказала я, наблюдая, как методично Эмерсон превращает письмо в конфетти.

- Гм...

- Напрасно ты порвал письмо. Опрометчивый поступок!

Эмерсон замер.

- Что ты сказала, Пибоди?

- Я только что подмела крыльцо. К тому же в один прекрасный день хорошо, хорошо, в злосчастный! - нам может понадобиться образец почерка Сети.

- Пибоди! - Эмерсон как-то странно на меня посмотрел.

- Я вся внимание, дорогой.

- Впервые за три дня я слышу от тебя упрек в свой адрес.

- Неужели? Прости, Эмерсон, но если ты и впредь...

- Ты не поняла! - Он схватил меня за плечи и заглянул в глаза. - Я уже испугался, что ты превращаешься в одну из тех клуш, которые талдычат как заведенные: "Да, милый", "Как пожелаешь, милый", "Хорошо, милый". Тебе отлично известно, Пибоди, что именно сканда... то есть дискуссии, придают нашей жизни вкус...

- Вроде приправы в рагу супружества.

- Прекрасно сказано, Пибоди! Если ты вдруг превратишься в покладистую дамочку, я помещу в "Таймс" объявление с призывом к Сети. Пускай забирает тебя. Обещай, что никогда не перестанешь ворчать и поносить меня!

Рамсес и Бастет наблюдали за нами с нескрываемым интересом, но мне сейчас было не до них.

- Мой милый Эмерсон, - сказала я, обнимая ненаглядного супруга, что-что, а это я могу обещать твердо.