Лис не боится духов, — промолвил Даггон, наклоняясь вперёд. — Кстати говоря, заметь, я не думаю, что он рискнул бы войти сюда… но не из-за какого-то духа. Все знают, что здесь нейтральная территория. Должны же быть какие-то безопасные места, даже в Лесах. Но…

Даггон улыбнулся Сайленс, когда она снова прошла мимо него в сторону кухни. На сей раз женщина не бросила на него хмурый взгляд. В конце концов он достучится до неё.

— Но? — взвизгнул Эрнест.

— Хорошо… — сказал Даггон. — Я мог бы рассказать тебе несколько историй о том, как Белый Лис забирает людей, но стакан мой, как видишь, пуст. Кошмар. Я думаю, тебе было бы очень интересно узнать, как Белый Лис поймал Миротворца Хэпшира. Отменная история.

Эрнест пискнул Сайленс, чтобы та принесла ещё пива, хотя в этот момент она суетилась на кухне и не слышала. Даггон нахмурился, но Эрнест положил монету на край стола, тем самым показывая Сайленс или её дочери, что хочет повторить. Так тоже пойдёт. Даггон улыбнулся сам себе и начал историю.

* * *

Сайленс Монтейн закрыла дверь в общий зал, развернулась и прижалась к ней спиной. Женщина пыталась успокоить учащённо бьющееся сердце, глубоко вдыхая и выдыхая. Не выдала ли она себя каким-либо образом? Догадались ли они, что женщина узнала их?

Мимо прошла Уильям Энн, вытирая руки о тряпку.

— Мама? — спросила девушка, останавливаясь. — Мам, ты…

— Принеси книгу. Быстрее, дитя!

Побледнев, Уильям Энн поспешила в кладовку. Сайленс сжала свой передник, всё ещё нервничая, а затем подошла к своей дочери, когда девушка вышла из кладовой с толстой кожаной сумкой. Торчавший из неё корешок книги был в муке.

Сайленс взяла сумку, вытащила книгу и открыла её на кухонном столе, раскрыв коллекцию отрывных бумажных листов. На большинстве из них были изображены лица. Пока Сайленс перебирала страницы, Уильям Энн подошла к двери, чтобы взглянуть через глазок на общий зал.

На несколько мгновений единственным звуком, сопровождающим колотящееся сердце Сайленс, было шуршание торопливо переворачиваемых страниц.

— Человек с длинной шеей, да? — спросила Уильям Энн. — Я запомнила его лицо, он один из тех, за чью голову положено вознаграждение.

— Это просто Ламинтейшн Вайнбэр, мелкий конокрад. Он едва ли стоит двух мер серебра.

— Кто же тогда? Человек в шляпе, сидящий к нам спиной?

Сайленс покачала головой, найдя нужные страницы под кипой листов. Она просмотрела рисунки. «Бог Извне, — подумала женщина. — Не знаю, чего я больше хочу, чтобы это оказались они или нет». Во всяком случае, её руки перестали трястись.

Уильям Энн поспешно вернулась назад и вытянула шею из-за плеча Сайленс. В свои четырнадцать девочка уже была выше матери. Нет ничего обидного в том, что твой ребёнок выше тебя. Хотя Уильям Энн ворчала, что была неуклюжей и долговязой, её тонкий стан был предвестником будущей красоты. Она унаследовала это от своего отца.

— О, Бог Извне, — вымолвила Уильям Энн, прикрыв рот рукой. — Так ты о…

— Честертон Девайд, — сказала Сайленс. Форма подбородка, взгляд… не отличить. — Он пришёл прямо в наши руки с четырьмя своими людьми.

За этих пятерых дадут столько, что хватит оплатить поставки на год. Возможно, на два.

Она пробежала взглядом по надписям к изображениям, напечатанным размашистыми жирными буквами.

«Чрезвычайно опасен. Разыскивается за многочисленные душегубства, изнасилования, вымогательства…» И, конечно, в конце было: «…и заказные убийства».

Сайленс всегда было интересно, действительно ли Честертон и его люди намеревались убить губернатора самого влиятельного города на этом континенте, или что-то пошло не по плану. Простой грабёж, который пошёл не так, как надо. Так или иначе, Честертон ясно осознал, что натворил. До этого инцидента он был закоренелым бандитом с большой дороги, но теперь…

Теперь он был чем-то большим, кем-то гораздо более опасным. Честертон знал, что если его схватят, то не будет ни пощады, ни милосердия. Власти Ластпорта уже объявили Честертона злостным нарушителем порядка и маньяком, представляющим страшную опасность для мирных граждан.

Честертону уже нечего было терять, он был готов пойти на всё. Именно так он и поступал.

«О, Бог Извне», — подумала Сайленс, глядя на продолжение списка его преступлений на следующей странице.

Стоявшая рядом с ней Уильям Энн прошептала:

— Он там? — спросила она. — Но где?

— Торговцы, — ответила Сайленс.

— Что? — Уильям Энн помчалась обратно к глазку. Дверь, как и всё на кухне, была так сильно вычищена, что казалась практически выцветшей. Себруки постоянно наводила чистоту.

— Я не вижу сходства, — произнесла Уильям Энн.

— Смотри внимательнее, — Сайленс тоже не смогла узнать с первого раза, хотя каждую ночь проводила с книгой, запоминая их лица.

Несколько мгновений спустя Уильям Энн ахнула, подняв руку ко рту.

— Как глупо с его стороны. Его же так легко узнать. Даже в маскировке.

— На то и расчет. Все будут помнить просто ещё одну группу глупых торговцев, которые думали, что смогут бросить вызов Лесам. Через несколько дней они исчезнут с пути. Все подумают, что их просто забрали духи. Если, конечно, о них вообще кто-нибудь вспомнит. К тому же, Честертону так проще путешествовать — быстро и свободно, он может посещать постоялые дворы и собирать информацию.

Был ли это способ, с помощью которого Честертон выбирал хорошие цели для нападения? Интересно, а до этого они уже бывали на этом постоялом дворе? От этой мысли у неё внутри всё сжалось. Она часто обслуживала преступников, а некоторых и не раз. В Лесах, наверное, преступником был каждый. Хотя бы потому, что не платил налоги, введённые жителями фортов.

Честертон и его люди были другими. Ей и без списка их преступлений было понятно, на что они способны.

— Где Себруки? — спросила Сайленс.

Уильям Энн встрепенулась, как будто выходя из оцепенения.

— Она кормит свиней. Тени! Думаешь, они узнали её?

— Нет, — ответила Сайленс. — Боюсь, что это она узнала их. — Себруки ещё только восемь, но она, на удивление — и на свою беду — слишком наблюдательна.

Сайленс закрыла книгу с розыскными листами и положила ладонь на кожаную обложку.

— Мы убьём их, не так ли? — спросила Уильям Энн.

— Да.

— Сколько за них заплатят?

— Иногда бывают такие ситуации, дитя, что неважно, сколько платят за человека, — в своём голосе Сайленс сама же услышала притворство. Времена становились всё более тяжёлыми, цены на серебро росли и в Бастион Хилл, и в Ластпорте.

Иногда, действительно, не важно, сколько дают за человека. Но не в этот раз.

— Я