в прежние годы всегда ставили. И только спешились, так моментально убедились — вовремя приехали. Потому что примета у них такая была — если прямо у мотоцикла грибы есть, значит, они есть. А если нет — нет. И что интересно: сколько раз бывало, что вокруг мотоцикла и даже под ним грибы — уже, а во всем прочем лесу — нет еще…

Конечно, дед слышал от людей, что с некоторых пор поселился в их местности злой и страшный олигарх. Даже некоторые говорили, что — людоед, но это, скорей всего, просто такая фигура речи, подразумевающая отечественные методы обогащения. Слышал еще, но не верил, конечно, что скупил этот олигарх большие пространства и возвел ударными темпами на высокой горе посреди леса еще более высокий, теряющийся в облаках мрачный замок, стилизованный под средневековье, с глубоким, заполненным водой рвом, так что в замок можно попасть лишь по специальному мосту, который посредством массивных цепей да мощных электромоторов поднимается и опускается по мере надобности.

Тем не менее все так и оказалось. Грибное место представляло собой типичную для Среднего Урала лесистую возвышенность, дед с внуком, по мере наполнения своих корзин, поднимались все выше-выше и наконец уперлись в водную преграду. Удивились было: как это вода, вопреки законам природы, из канавы вниз не уходит? Но сразу же и увидели трубу, услышали гул большого насоса, для оросительных систем Средней Азии, должно быть, сконструированного. Все понятно: «Понты — дороже денег».

А головы вверх задрали — точно, мрачный серый шпиль с бойницами в тучу ушел. И заодно приметили, что, в нарушение средневекового типового проекта, пониже шпиля имеется довольно уродливое утолщение — то ли вертолетная площадка там, то ли еще что. А питает энергией все это антинародное хозяйство вполне современная ЛЭП киловольт так на пятьсот. А дорога, соединяющая его с остальным миром, вполне годится для самого что ни на есть большегрузного автотранспорта. Но, и это весьма характерно, такая — лишь до ближайшего, вдрызг разбитого проселка. То есть, с одной стороны — красиво жить не запретишь, а с другой — за копейку удавимся, если есть опасность, что благами от этой копейки еще и окрестная беднота на халяву пользоваться пойдет…

И решили Иванушка с дедом ретироваться оттуда подобру-поздорову. Покуда камеры наружного наблюдения их не засекли да не выскочил кто-нибудь. Однако на обратном пути они все же не только корзинки свои доверху наполнили груздями, но еще и здоровенный пластиковый куль битком набили. То есть, собственно, выполнили программу-максимум. Надо ведь еще добычу переработать. Более того, когда они за ограждение выбрались, дед не поленился, снова пассатижи достал и концы разрезанной «колючки» скрутил — будто и не было никакого самоуправства…

Иванушка-то, конечно, — «могила». Суров и неболтлив мужичок. А вот про деда такого не скажешь. Дед и обычно-то не очень способный держать язык за зубами, а уж когда у него удача в чем, так совсем простодырка. И уловистые места на озере первому встречному выкажет, и как рыбачить подучит, ничего не утаив. А потом сам же себя клянет. И с грибами — так же. То есть разболтал старый всем, где и как они с Иванушкой отличились. Ладно, что хоть не много охотников нашлось их героический подвиг повторить — все же большинство благоразумней оказалось.

Однако нашлись-таки некоторые. Некоторые всегда находятся, уж так устроен мир. И тоже поперлись по грузди во владения олигарха. Кто на чем. Думая, что как-нибудь тоже обойдется. Ведь не впервой. Вся жизнь, считай, примерно так, хотя и по-разному.

Но кто бы ни поехал — назад не возвращаются. И что ни вечер — вой по деревне. Значит, опять грибник пропал. Или целая компания. На Иванушку с дедом смотрят соответственно. Как на виновников всех бед. В милицию, конечно, — тоже пробовали, но там на смех подняли. Мол, в наших лесах при всем желании не заблудишься, а просто загулявших граждан мы не разыскиваем, а Корней Исаакович Несметный («Исаакович», упрежу на всякий случай, это никакое не разжигание чего-то там, а лишь суровая правда жизни. А.Ч.), достойнейший человек, евроремонт в кабинете начальника из своего кармана оплатил.

А в деревне ведь портить отношения с соседями — распоследнее дело. И решили Иванушка с дедом самолично разобраться с этим загадочным и зловещим делом. Тем более что за груздями снова захотелось, а это ж предмет такой, что, во-первых, каждый день дорог, а во-вторых, охота — пуще неволи, как известно.

Нет, конечно, дед своему любимому внуку не враг и только на себя уж давно рукой махнул. Поэтому намеревался — в одиночку. Думал, встану пораньше, соберусь потихоньку, не зажигая огня, и угоню. А Ваньке потом совру, что добудиться не мог. Будто умел дед врать. Тем более Ваньке.

Однако внук, хотя дед с вечера нарочно не стал ему запрещать телесериал до двенадцати смотреть, видать, почуял, что кое-кто слинять намеревается. И проснулся. Он, вообще, отличался от большинства детей легкостью на подъем в любое время суток. Будто старичок маленький. И тут уж дед ничего не смог. Хотя пробовал разговаривать с ребенком так, как никогда прежде не пробовал. И поехали они, как всегда, на пару и на авось. И было все, как в прошлый раз: асфальт, поле, речка — вброд, опять поле бесхозное, двухметровым бурьяном заросшее, наконец, лес — мрачной темной стеной. Никогда раньше этот светлый бор так не гляделся.

Подъехали, спешились. Видят — на колючую проволоку никто, кроме них, не покушался. Так и висит, с виду целая. А перед ней — мотоциклы, велосипеды, «Москвич» — четыреста седьмой еще. Хотя велосипеды-то можно было и под проволокой протащить, чтоб, в случае чего, удирать ловчей. Эх, дурачье!..

Иванушка и дед, само собой, мотоциклетку оставлять не стали. Скрутки, которые давеча сделали, аккуратно раскрутили и поехали. И ехали не до излюбленного места, а до самого рва с водой. Что будут делать дальше — не думали. По обстоятельствам уж. Обстоятельства же благоприятствовали. В том смысле, что, только движок заглушили, сразу и услышали стоны да вопли народные, которые неслись со стороны замка. Не иначе, как из подземных казематов. Вероятно, несчастные узники услышали и узнали треск мотоциклетки. Впрочем, один вопль — женский — доносился сверху. Из башни, по-видимому. По-видимому, одну деревенскую девушку олигарх отделил от прочих грибников, намереваясь в дальнейшем использовать для каких-нибудь личных нужд. Использовал уже или еще нет, пока понять было невозможно.

Благоразумие, однако, Иванушку с дедом покинуло не совсем. Его хватило на то, чтобы не бросаться на штурм вражеской цитадели незамедлительно. Но на то, чтобы как можно быстрей и дальше