Я вновь встретил его через несколько лет на вокзальной площади, у фонтана. Здесь было безлюдно, солнце еще не взошло, но небо выло уже голубое н чистое, потому что над астропортами облаков не бывает.

Фонтан на вокзальной площади по утрам бездействует. Днем из островка в центре бассейна бьет высокая радужная струя, и у барьера собираются люди. В бассейне плавают золотые рыбки. Люди любят смотреть, как они бросаются на хлебные крошки и исчезают в толще воды, и как их преследуют те, кому ничего не досталось…

Но утром площадь была пуста. Лишь не барьере у бассейна кто-то сидел спиной к астровокзалу. Мне стало любопытно, что он здесь делает в такую рань, и я пошел н нему через площадь.

Он сидел, свесив босые ноги в воду, и задумчиво глядел на ее гладкое зеркало. На этот раз лицо его было бледное, как у большинства космонавтов. Одет он был в обыкновенный гражданский костюм, но я его сразу узнал. Его выдал серповидный шрам на лице.

— Это опять Вы? — спросил я. — Доброе утро,

Он приветливо улыбнулся и посмотрел на часы с видом человека, который очень торопится,

— Вы уже уходите?

— Нет, — сказал он. — Я жду приятеля, мы только вчера вернулись. А почему вы спрашиваете?

— Я хочу, чтобы Вы опять что-нибудь рассказали, — объяснил я, — В труде пилота-десантника так много романтики.

— Вы опоздали. Я уже пять лет командую звездолетом,

— Скучновато, наверное, быть командиром? — осведомился я.

— Нет. — Он помолчал, — Первое задание, которое я получил, было несложным. Мы искали планетную систему на стадии возникновения. Считается, что зарождение звезд и планет происходит в холодных туманностях. Туманность — это очень большое облако пыли и газа. В первой из них мы ничего не обнаружили,

— И перелетели в другую, — догадался я.

— Точно. Они были очень похожи, хотя первая была темной, а вторая флюоресцировала под лучами нескольких близких солнц. Но за месяц работы мы и здесь не нашли ничего, кроме пыли.

— И направились к третьей туманности,

— Почти так. Все было готово к переходу в новый район. Но кто-то из моих наблюдателей засек астероид.

— По-моему, все ваши истории начинаются с астероида, — вставил я. — А потом выясняется, что это вовсе не астероид,

— Вы проницательны. — Он усмехнулся. — Это была круглая глыба диаметром метров двести, н она находилась в пятидесяти миллионах километров от нас. Ее отражающие свойства оказались весьма необычными, Отлет из туманности пришлось отложить, и мы двинулись на сближение…

Расстояние, которое нас разделяло, было невелико, Гиперпереход исключался, и я вел корабль на умеренной скорости, собираясь подойти к планетке вплотную. Наблюдатели не отходили от телескопа, и вскоре выяснилось, что это не просто круглая глыба, как мы считали. Это была действительно сфера, а таких астероидов не бывает. Может быть, перед нами искусственный объект? Подумав об этом, мы заспорили. Нас разделял уже всего миллион километров. Мы остановились, и я собрал командный состав в посту управления.

— Разве можно остановиться в пустоте?

— Конечно. Даже рядом с какой-нибудь планетой или другим небесным телом. Современные звездолеты послушны. Вы отдаете соответствующую команду, и дальнейшее происходит уже без вашего ведома. После остановки навигационные автоматы производят замеры гравитационных полей и, если необходимо, с помощью двигателей удерживают координаты. Как правило, это не ощущается.

— Что? Работа двигателей?

— Да. Конечно, если внешние поля сравнительно слабы, но ни звезд, ни планет поблизости не было, и мы могли вдоволь любоваться чужим звездолетом. Постепенно мы пришли к мнению, что его пилотируют разумные существа, астронавты другого мира, и сейчас они тоже разглядывают нас сквозь свои телескопы.

— Смелый вывод. Из чего он следовал?

— Материальные памятники исчезнувших цивилизаций хорошо изучены, Но в наших каталогах не было Сфер диаметром 200 метров — это раз. Плюс — рассеивающие свойства объекта. Спектральное распределение отраженного от него света было куда-то сдвинуто и вдобавок деформировано, и это легко объяснялось, если внутри находились существа, неприспособленные к привычным для нас излучениям. В остальном корабль не проявлял признаков жизни.

Само собой разумеется, никакие инструкции ничего подобного на предусматривали. Контакт — это, знаете ли, ответственность. После короткой дискуссии было решено, что для начала к чужому кораблю пойдут в двух одноместных зондах мои лучшие пилоты, самые опытные и осторожные, Операция выглядела простой. Они должны были приблизиться к нему, произвести съемку и вернуться. Мы согласовали стартовую программу и расписание радиосвязи — первый сеанс через час, а потом каждые полчаса. Наконец настал момент старта.

— Первая связь только через час?

— Да. Полет в один конец должен был продолжаться часов пять, До этапа тесного сближения ничего неожиданного произойти не могло. Кроме того, за каждым зондом, покинувшим звездолет, следит специальный телескоп. Ровно через две секунды после старта в посту управления загорается телеэкран, на котором отлично виден зонд.

Все приготовления были закончены, и ракеты одновременно покинули стартовые тоннели. На табло зажглись надписи: «Тоннель 1 свободен», «тоннель 2 свободен»… Но истекли положенные две секунды, а экраны оставались слепыми. Прошло еще несколько секунд, минута, две. Кто-то побежал разыскивать радистов. В посту управления никого из них не было, потому что до начала сеанса все еще оставался час. Чужой корабль неподвижно завис на экранах, минуты уходили, ситуация не прояснялась, но вдруг одна из надписей на табло погасла. Через миг она вновь загорелась, но уже изменившись. Теперь надпись на табло гласила: «Тоннель 2 занят». Это означало, что одна нз ракет возвратилась.

— Почему?

— Никто этого не знал. При такой ситуации в самом факте возвращения ничего невероятного не было. Поразительно, что вернулся один эонд, а не оба. Но самое удивительное началось еще через минуту, когда возвратившийся пилот ворвался в пост управления и закричал:

— Вы что, спятили? Немедленно поворачивайте!

Я до сих пор помню, Какие у него были глаза, когда он пытался заставить меня немедленно развернуться и