что катастрофа может в любую секунду повториться. Трудно описать то щемящее чувство тоски и безнадежности, которое внушал их угрюмый строй.

На острове царит почти могильная тишина. Слышны лишь рокот прибоя да резкие крики одиноко кружащих над берегом чаек. Других птиц или каких-либо животных мы не обнаружили, зато были вознаграждены находкой иного рода.

Спиной к морю, обратившись на запад лицом, вернее, той стороной, где когда-то находилось лицо, стоит статуя. Мы наткнулись на нее в ста ярдах от места высадки. Остров примерно в две мили длиной и полторы шириной своими очертаниями напоминает чашку, положенную на бок. Ее ручке соответствует дугообразная полоска суши, образующая защищенную со всех сторон уютную полукруглую лагуну. Там, где «ручка» примыкает к «чашке», то есть к основной части острова, расположена бухта, которая позволила нам пристать к берегу. Останки гигантской скульптуры возвышаются в глубине острова, слева от бухты. Мы приметили их еще тогда, когда подплывали к острову, однако приняли за расколовшийся под ударами стихии утес.

Покончив с поисками воды и пищи, мы решили обследовать скульптуру более тщательно. Громадная сорокафутовая глыба высилась над окружающим мертвым лесом. Первоначально она представляла собой огромную, высеченную из черного камня фигуру не менее ста футов высотой. Землетрясение обрушило ее верхнюю часть, и теперь размытые дождем и ветром обломки лежали рядом, наполовину занесенные песком и илом. Уцелели лишь ноги и часть туловища. При взгляде на изваяние было нелегко удержаться от дрожи. Трудно определить, кого или что должна была изображать фигура: уродливые пропорции напоминают скорее не человеческое существо, а некоего закованного в панцирь робота или, быть может, вздыбившееся гигантское насекомое.

— Фу, какая мерзость! — произнесла Ванда, с отвращением оглядывая останки поверженного гиганта. — Не лучше ли нам уйти отсюда?

— Мы должны обследовать весь остров, — немедленно заявил Сэм Гленк. — Первым делом следует добраться до центрального пика и дать ему название.

— Вам легко говорить, — неожиданно подал голос Дэйв Андерсон. — Никто, кроме вас, не имеет башмаков. Попробуйте-ка скакать по скалам босиком!

Действительно. Только теперь я осознал, какое пестрое зрелище представляет собой наша компания. На Андерсоне и на мне ничего, кроме пижам, в которых нас застигло кораблекрушение. Пит Лакруз щеголял в нижнем белье из грубой фланели, и все трое были босы. Мисс Холл, которая не успела лечь в постель до несчастья, была облачена в кокетливую розовую блузку, просторные белые брюки и ярко-красные сандалии. (Должен отметить, что фигура у нее великолепная.) И только Сэм Гленк, несший в ту ночь вахту, а точнее говоря, слонявшийся без дела по палубе, был одет по всей форме.

Презрительно оглядев нас, он ухмыльнулся:

— Так и быть, позагорайте здесь, пока я и Ванда дойдем до вершины и подыщем имя вулкану, а заодно и всему острову.

— Остров будет называться Мисс Холл, — коротко отрезала Ванда, — а если вам захотелось прогуляться, отправляйтесь к кратеру сами. Мне хорошо и на берегу.

— Предлагаю идти к вулкану всем вместе, — вступил в разговор я. — Откровенно говоря, мне было совершенно наплевать, как будет называться остров, но я надеялся, что по пути мы наткнемся на что-нибудь, что поможет прояснить тайну каменного истукана. — Будем идти не спеша и выбирать дорогу полегче, чтобы не поранить ноги.

Так и решили. Сэм заторопился вперед, мы поплелись следом, осторожно ступая между острых камней и узловатых корней растений. Ванда предпочла идти с нами, и второму помощнику это явно пришлось не по вкусу. Он остановился, поджидая, когда мы его догоним. В эту минуту я случайно оказался рядом с Вандой, помогая ей перебраться через поваленное дерево. Гленк хмуро посмотрел на нее, затем на меня. Его взгляд не сулил ничего хорошего.

— Эй, Сэм! — крикнул я, как ни в чем не бывало, когда мы подошли ближе. — Как по-вашему, долго ли нам предстоит прохлаждаться на этом острове?

Он пожевал губами, затем неохотно ответил:

— День-два, не больше. Вполне достаточный срок, чтобы очухаться даже такому хлюпику, как вы.

— И что же потом?

— Пораскиньте-ка мозгами. Запасов плодов на острове от силы на месяц. Дожди идут редко, других же источников питьевой воды здесь нет. Нам ничего не остается, как убраться отсюда как можно скорее, прихватив с собой всю воду и провизию, какую удастся собрать. За десять — двенадцать дней, если повезет с погодой, мы доплывем до острова Пасхи.

Ванда сморщила носик:

— Благодарю покорно. Лучше оставаться здесь, чем еще две недели болтаться в открытом море. Лично я сыта им по горло.

— Но мы не можем бросить вас на произвол судьбы! — воскликнул я.

— Верно, дружище, — против обыкновения поддержал меня второй помощник. — Этого мы никак не допустим, не будь я Сэмюэл Гленк! Но разрази меня гром, если я соглашусь торчать в таком гиблом месте и дожидаться, пока вы передумаете, моя милая!

Глаза Ванды упрямо сверкнули:

— Зато я с успехом могу подождать, пока вы доплывете до какого-нибудь населенного острова и вышлете за мной помощь. Для одного человека здесь вполне достаточно пищи, чтобы спокойно протянуть полгода.

Спор прекратился сам собой, так как в этот момент нам предстояло преодолеть короткий, но довольно крутой подъем. Когда же мы наконец взобрались наверх и остановились, чтобы немного отдышаться, то онемели от изумления.

Мы стояли на краю обширного, почти идеального плато диаметром около четверти мили, сплошь поросшего травой и кустарником. Как и на берегу, всюду торчали остовы погибших деревьев. Центральный пик был виден как на ладони, и это был не кратер вулкана.

То, что мы принимали за вулкан, оказалось руинами дворца или храма — разобрать точнее было трудно из-за толстого слоя серовато-белого осадка, почти полностью скрывавшего стены сооружения и образовывавшего нечто вроде холма правильной пирамидальной формы. В стороне возвышались несколько холмиков поменьше.

Наш маленький отряд медленно приближался к новой находке. Хотя никто не произнес ни слова, я заметил, как алчно загорелись глаза моих спутников.

Остров, по всей видимости, когда-то был обитаем. Населявший его народ достиг высокой ступени развития, если научился создавать гигантские статуи и циклопические сооружения, подобные тому, к развалинам которого мы направлялись. А раз так, то он должен был уметь обрабатывать металлы, обладать искусством выделки драгоценных камней, изготовлять