газетами в руках два его славных приятеля, брюнет и блондин. Они же - начальники охранной службы спорткомплекса 'Русь'.

  - Добрый вечер! - сказал Морозовский, обращаясь к ним. Оба начальника разом подняли глаза от своих газет, увидели его и дружно закивали.

  - Мое почтение, Владислав Юрьевич, - сказал блондин.

  - Приветствую, - проговорил брюнет. Трое телохранителей Морозовского стали поодаль. Он обменялся рукопожатиями с обоими начальниками и тоже достал сигарету.

  Блондин и брюнет имели внешнее сходство, и при желании их можно было бы принять за братьев-близнецов: оба невысокие, плотные, коренастые, с крепкими плечами; оба пострижены были просто, но со вкусом. Даже выражение лица было схожим: умные глаза обоих шефов охраны глядели на тебя одинаково пронзительно и цепко, а их губы словно застыли в едкой иронической усмешке. Между тем никаких родственных связей между ними не было: блондина звали Иван Ельцов, а брюнета - Юрий Минасян. Ельцов и Минасян, хоть и руководили десятком охранных гоблинов, сами были людьми вполне интеллигентными. Ельцов закончил МГТУ им. Баумана и чуть было не поступил в аспирантуру, имея перспективу вскоре сделаться лаборантом в Дубне. Минасян играючи получил красный диплом на юрфаке МГУ и собирался идти в адвокатуру, где ему сразу давали место. Однако в это самое время группа бывших спортсменов наконец получила в свое владение 'Русь'.

  Ельцов с Минасяном, синхронно наплевав на блестящую карьеру, кинулись в водоворот бизнеса. Оба с детства были фанатами восточных единоборств, обоих грела мысль самим организовать в Москве некий Центр Боевых Искусств и обоих не пугали соображения, что сначала работать придется далеко не в белых перчатках. Как-то так сложилось, что оба они взялись перво-наперво за охрану 'Руси' - да так и не смогли потом остановиться, затянуло. Часто встречающееся, кстати, явление. Быстро привыкаешь, что у тебя в подчинении много крепких парней, а потом уже нет сил отказаться. Ваня Ельцов и Юра Минасян, организовав в 'Руси' очень хорошую систему охраны, из спортсменов стали специалистами в своем деле - и удовлетворились этим. Внутренний механизм спорткомплекса отныне работал, как швейцарские часы. Теперь можно было, не торопясь, покуривать, тренировать новое пополнение, изредка устраивать учебные тревоги. И еще - со вкусом читать газеты. Точнее, одну газету.

  - Что новенького пишут? - спросил Морозовский у Ельцова с Минасяном, хорошенько затянувшись своим 'Кэмелом'. Ответ ему был известен заранее.

  - Дурость, как всегда, - иронично улыбаясь, ответил Ельцов.

  - Как и следовало ожидать, - согласно кивнул Минасян.

  - А все-таки? - полюбопытствовал Морозовский. Необходимо было полностью соблюсти ритуал.

  - Дутые сенсации, - констатировал Ельцов.

  - Вах, какую ерунду, - радостно провозгласил Минасян.

  - Пол-на-я де-гра-да-ция! - со смаком проскандировали оба.

  Подобную забавную сценку эта троица разыгрывала уже неоднократно. С тех самых пор, когда оба начальника охранной службы 'Руси' стали, ради развлечения, прилежными читателями 'Экспресс-газеты'. Удовольствие, которое они от этого получали, было нездорового свойства. Оба ловили только им понятный кайф, вчитываясь буквально в каждый материал этого бульварного столичного издания. Главному редактору 'ЭГ', должно было икаться каждую неделю, когда Ельцов с Минасяном разворачивали очередной номер. Парочка острила над каждым заголовком.

  Морозовский обратил в дым одну сигарету и сразу же взял вторую. Перед подобным делом необходимо было снять стресс, если он был. И, кроме того, меньше двух сигарет его обычная болтовня с двумя охранными шефами никогда не продолжалась. Если бы он откланялся раньше, это бы показалось подозрительным. А так - все, как обычно. Владислав зашел в 'Русь' обсудить ближайшие планы и переговорить с партнерами по бизнесу. Обычное дело.

  Морозовский сделал последнюю затяжку. Итак, на сегодняшней встрече с сильным противником у него будет целых три преимущества. Первое - что он отлично знает здание спортклуба, а они нет. Второе - что здешние охранные гоблины примут их за обычных обнаглевших бандитов. Каковыми эти господа, конечно, и были. Что касается третьего преимущества...

  Он вытащил из кобуры свой 'Магнум' и показал его шефам охраны.

  - Да ладно, - раздвинул губы в улыбке Минасян. - Неужели ты будешь здесь стрелять.

  - Мы и так не беспокоимся, Владислав Юрьевич, что вы при оружии, - подтвердил Ельцов. - у вас сегодня здесь что-то намечается?

  - Черт его знает, - задумчиво сказал Морозовский. - Человек я вспыльчивый, а люди здесь ходят разные. Вдруг не сдержусь и пущу кому-нибудь пулю в лоб? В общем так, ребята. Сегодня может быть стрельба, - серьезно проговорил он. - думаю, справлюсь своими силами. Но если бы вы смогли меня подстраховать...

  Кратко обьяснив обоим охранным начальникам возможную ситуацию, Морозовский поднялся в бар, где было сравнительно много народу. Встреча должна была состояться через полтора часа на третьем этаже, и он обязан был, не спеша обойти все здание в поисках чего-то подозрительного. Чисто теоретически он допускал, что Рихтер с помощниками уже тут и оценивают место будущей встречи.

  Так в раздумьях прошли следующие полчаса. Расставив телохранителей в заранее намеченных точках спорткомплекса, Морозовский протолкнулся из бара к лестнице и, обуреваемый мрачными мыслями, стал обдумывать план действий на ближайшее время: что он будет делать, если и на втором этаже не будет ничего подозрительного. Но, как часто случается, о его планах подумали без него. Он все еще стоял в задумчивости возле лестницы, когда за спиной знакомый баритон произнес:

  - А Владислав Юрьевич уже здесь.

  Морозовский тут же хотел повернуться на голос, но ему ткнули в спину что-то твердое и приказали:

  - Не оборачиваться...

  Имевший опыт с подобными штуковинами, он определил твердый предмет как пистолетный глушитель. Еще через секунду он сообразил, откуда ему знаком этот голос. Это был именно господин Рихтер. Лихо работают, подумал Морозовский.

  - Артефакт, быстро! - проговорил голос за спиной, и глушитель с силой вдавился под лопатку.

  Обойдешься, приятель, подумал Владислав Юрьевич. А вслух сказал, стараясь сохранять спокойствие:

  - Немедленно уберите пистолет. Я ведь не идиот, чтобы