Как только я окончательно пришла в себя принялась анализировать все произошедшее со мной. И появилось непреодолимое желание выяснить все. Все что могу. А я многое могу если уж прижмет. И первое, что я сделала - отправила весточку Ларику. Телепортом, ага. И я даже отката не почувствовала. Хотя письмо это не тело и даже не разумное существо. Там всего то и надо выполнить привычную процедуру и очень-очень захотеть. Ответного письма я не ждала. Уж кому-кому, а вот ректору знать о моем местонахождении не обязательно. Тем более мы договаривались держать связь через моих приятелей некромантов. В письме я сообщила, что в ближайшее время в академию не вернусь, и предупредила, что хотела бы с ним побеседовать. Ну и попросила кое о чем. Просьбу он выполнит, он же не хочет, чтобы один влиятельный король узнал об интрижке своей дочери с одним влиятельным ректором Академии. Хотя тому папашке и так все известно, но ведь известность бывает разной, например когда обо всем узнает не только папашка, но желанный жених из соседнего государства, с которым страсть как охота договор подписать.
'И куда ты идешь?' - ворвался в мои мысли один черный пушистый (по случаю зимы) зверь.
За хворостом, - отмахнулась я.
'Тебе в другую сторону' - сообщили мне.
Остановилась. Огляделась. И вправду. Задумалась. Пошла в другую сторону.
Таш, а ведь ты что-то знал. Я тебя спрашивала, а ты сказал, что придет время, и я все сама пойму. Тогда, когда я уже получила метку.
'У метоморфов с Высшими свои отношения. Мы ведь не из этого мира. Высшие спасли наших предков, когда наш Мир умирала. Так бывает. И мы заключили с ними договор. И естественно кое-что о них знаем. Но не все. Я например разбираюсь в их как ты это называешь метках. В древнем языке' - ответил он спустя долгое молчание.
А почему я об этом узнаю только сейчас? - возмутилась я. И так я этим делом увлеклась, что не заметила, как из лесу выехала целая кавалькада.
- В лес. Живо, - отвернулась я от друга. Таша я старалась не показывать никому. Даже в деревне я появлялась одна. Таша в это время отправляла на охоту. Правда слух уже пошел среди деревенских, что в лесу местно нечисть неизвестная завелась. Но никого не трогает и то ладно.
- Эй, девка, зови старую Халду, да по живее, - тем временем подъехал ко мне один из всадников.
Их было четверо, и пятый лежал на санях. Я буквально на себе ощутила его боль (ну да с некоторых пор, я вообще чувствую то что не должна). Не говоря не слова, понеслась обратно к избе.
Всадники эти были местного хозяина гости. В княжествах дворяне имели привычку зимой отдыхать в своих поместьях. А зимы здесь длиииные. И такой отдых у них не из любви к глубинке, а из буйного нрава князей. Насколько я помню из объяснений одного друга Ларика, как только в княжеских хоромах количество дворян переваливает за полтинник, тот объявляет войну ближайшему соседу. А что? Удобно. Гостей не много, на быту экономишь. А как только дворяне страх теряют, можно их делом занять. Опять же экономия, стычки те за счет зазевавшегося дворянства и происходят. Нравятся мне местные политики. С душой к делу подходят.
Бежала я так, что шапка на бок окончательно съехала. Стянула ее с головы и дальше побежала. Все равно платок поверх головы повязан, шевелюру скрывает (мода здесь такая, что радует).
- Там приехали, Халда, - ворвалась я в избу. Согнулась и постаралась отдышаться. Не то чтобы я сильно запыхалась или устала. Но надо же показать на сколько я взволнована
Знахарка на меня взглянула строго, быстро собралась и вышла. Нравится мне эта старуха. Строгая, ворчливая, несгибаемая, но в то же время, мудрая, хитрая и заботливая (правда в своей манере, но тут не мне судить).
Я полушубок с себя стянула и на гвоздь определила. Встретилась с лучистыми глазами Ясенки и улыбнулась.
- Садись, она все равно на долго, - улыбнулась мне в ответ девушка. - А если что серьезное сюда принесут.
Я знала, что там все серьезно. По этому поставила на огонь воду греться, достала травы и положила на лавку на которой Халда обычно больных принимает. Яська на меня взглянула насмешливо, но промолчала. Я же быстренько совсем управилась и за стол к ней присела. Она молча протянула мне пирожок и начала щебетать о прошедшем дне. Вот есть у нее такая привычка, может говорить без остановки сутки на пролет, если вовремя не заткнуть кончено. И так мне нравится ее слушать (я про ее голос, а не про тот бред, что она несет), так меня это успокаивает, что я на время обо всем забываю.
Вот и сейчас вздрогнула от резко распахнувшейся двери, хотя сама же пять минут назад приготовления делала. Вошла Халда, а вслед за ней два мужика несли на руках третьего. Тот стонал, но видно, что сдерживался. Его аккуратно определили на накрытую простыней лавку, и, не оглядываясь по сторонам, ушли.
Яська удивляться моей прозорливости не стала, так как уже не в первый раз я такое выделываю, а быстренько из-за стола поднялась и к бабке направилась. Я остатки кушаний прибрала, сама же к ощущениям своим и к разговору Халды прислушалась.
- Волки его подрали, - сказала она. - Сильно. Не знаю смогу ли ногу спасти.
Я ничего не слышу, я никого спасать не должна. Контракты я ни с кем не заключала, лезть в чужие дела привычки не имею (именно так я себя каждый раз уговариваю). Слышу шорох одежды и вскрик Ясенки. Мдя... зря она поела. Халда ее щадит, сильно раненых обычно сама принимает.
- Бабушка, а что ж с животом-то делать? - слышу ее дрожащий голос.
- Ох упырь верхом на гоблине (и кое что из нецензурного, но очень красочного), - впервые слышу настолько яркое описание органов пациента. - Это ж княжий брат. Ежели его не вылечу, плохо нам будет.
Они что издеваются?! Сколько можно? Этот княжий родственник, что в другом месте на волков напороться не мог? Почему опять рядом со мной? Так, Сана, дыши. Это тебя не касается, никого ты спасать не будешь. Ты уже на спасла на свою голову жизни не хватит разгрести.
Да и не расстроится Князь сильно, если его братца младшего на свете белом не станет. Очень уж этот индивид развлечения любит, а между разгулом и развратом каверзы власть