... Они вышли на тенистую улицу. В конце ее виднелся большой белый дом с колоннами и широкой мраморной лестницей.
Кругом отчаянно цвели яблони. На земле под ними, казалось, лежал снег - так много было лепестков...
А напротив лестницы, у беседки, искрился на солнце маленький фонтан.
- Это его дом, - задумчиво проговорил Даллен. - Илтарни любил сидеть тут, у фонтана, с каким-нибудь романчиком, где герои прекрасны, а чувства идеальны.
- Как ты можешь так спокойно о нем?! - поразился Кантор.
- Не знаю, - серьезно ответил Даллен. - Я его не видел. Но говорили, что он был в горячке, бредил... Мое имя повторял, кстати... Даже найгерис пожалели его. Нет у меня ненависти к нему. Хотел бы я знать, что с ним сейчас...
И тут, отвечая на слова Поющего, окружающий их пейзаж резко изменился.
Вместо дома и сада с фонтаном - гулкое каменное помещение с маленькими зарешеченными окошками под потолком. Настоящая тюрьма - вот только очень уж просторно для камеры...
Откуда-то доносился невнятный стон и, похоже, звуки ударов.
Даллен с Кантором переглянулись - и, не сговариваясь, кинулись на звуки.
А там, за поворотом коридора, в точно таком же мрачном помещении, находилось двое.
Один - худой белокурый юноша в парадном мундире незнакомой Кантору армии. Но было видно, что это именно мундир и именно парадный... несмотря на то, что он был измочален, исхлестан плетью, и кое-где в прорехи видно было тело - со следами ударов, разумеется.
А второй... Тоже белокурый, то же лицо... в простой белой рубашке и штанах... его можно было бы назвать старшим братом первого - настолько жестким и усталым было выражение лица, но само лицо - оно было тем же самым. Абсолютно тем же...
И этот второй - ожесточенно пытался достать плетью первого.
А тот, сжимаясь, как будто сознавая, что виноват, тем не менее старался увернуться от ударов - но далеко не всегда. Иногда он просто стоял, закрыв лицо руками, и вздрагивал...
- О боги, - вырвалось у Даллена. - Это же он... Илтарни...
- Тот самый?! - удивился Кантор. - Тот, который убил... тот, из-за которого ты пошел на казнь?
- Да... Но как же?! Почему?
- Ты привел меня в его сон, похоже, - сказал Кантор. - Это вот снится... твоему Илтарни. Забавно... У него брат-близнец, что ли?
- Брат у него есть. Старший. А вот близнеца нет и не было никогда... - прошептал Даллен. Избитый 'младший' прижался к стене и поднял ко второму свое залитое слезами лицо:
- Пожалей... Я не виноват... Я не хотел...
- Ещё скажи, что не убивал! Трус! Размазня... - с сердцем сказал второй. В его голосе звучало отвращение.
- Пощади... Я не понимал, что делал!
- А когда ты плевал под ноги тому, кого казнили, ты тоже не сознавал? Тварь ты трусливая... Мразь... - почти со стоном проговорил второй и ударил со всего плеча.
Первый Илтарни не отстранился, только прикрыл рукой глаза - и по руке побежала алая полоса.
- Смотри! Смотри мне в глаза! Ты же мог смотреть на казнь Даллена! Смотри, тварь!
- Я смотрю... Я всё время вижу казнь... - произнес избитый. - Вижу...
Он отнял руку от лица - взгляд стал отрешенным и покорным.
- Даллен стоит там... Он смотрит на меня! - с болью произнес Илтарни.
'Сколько лет уже продолжается эта казнь во сне, интересно?' - подумал Кантор.
- И давно он сошел с ума? - тихо спросил Диего Поющего.
- Кажется, почти сразу... Мне король рассказывал. Там ведь ещё магическое воздействие было - перстень подчинения. Ему подсунули перстень в кошельке, чтобы уж точно не смог одуматься и отказаться. Сначала Илтарни заставили убить посла, потом... - Даллен задумчиво и грустно усмехнулся, - потом, быть может, как раз и заставили сойти с ума - не знаю я тонкости этой мерзкой магии. А может быть, приказы всё-таки сильно противоречили его собственной натуре - и парень совсем свихнулся. Он ведь не был подлецом, не был убийцей, Диего!
Даллен сказал это с недоумением и болью - и тут вокруг посветлело. И парочка - братьев? двух ипостасей одного человека? - наконец заметили Кантора и Даллена.
- Даллен... - простонал Илтарни. Какой из них? Оба?
Поющий сделал шаг к близнецам, не отрывая взгляда. Сейчас они оба смотрели с одинаковой мольбой и со слезами на глазах.
- Даллен, ты пришел за мной? Я виноват... я должен заплатить... Я и долг тебе не отдал, а брат не услышал... наверное. Убей меня наконец, прошу тебя!
- Мдаа... - еле слышно протянул Кантор.
А Даллен, кажется, забыл, что всё это сон. Да это и не было сном... почти не было.
- Знаешь, иногда мне кажется, что я уже умер, но это не так... Я живу, живу во сне, а иногда слышу брата, но это бывает очень редко, - быстро, словно боясь не успеть, сбивчиво говорил Илтарни. - Пожалуйста, забери меня туда... и прости... хотя это нельзя простить, я знаю... но может быть, всё-таки... Нет, просто убей - своей рукой. Ты ведь можешь! Ты воин... Я так хочу... Я устал.
- Я жив, Илтарни, - сказал Даллен.
Илтарни в обеих ипостасях замолчал и неверяще уставился на него.
- Я живой, - повторил Даллен.
Какое-то детское, неземное счастье нарисовалось на залитой слезами физиономии первого, избитого парня.
- Найгерис... простили?! - изумленно прошептал второй.
- Да нет... Не простили, - усмехнулся Поющий. - Они наказали... виновного.
- А как же ты?!
- А они меня разоблачили. Поняли, что лгу... Магия меня разоблачила.
- И найгерис всё узнали?! - воскликнул второй. - Но тогда почему я жив?!
- Они сказали мне, что кровь Анхейна достаточно наказала тебя... - тихо произнес Даллен.
- Лучше бы они меня убили... - прошептал Илтарни и вдруг поднял к Даллену просветлевшее лицо:
- Правильно... Это же хуже смерти. Я должен жить долго. И помнить, что я подлая тварь. Я убийца... я убил... просто так, и за что... и я плюнул на могилу друга... моего друга... настоящего. У меня был друг... Я помню, Даллен... Ты не думай - я помню. Я всё время помню, - лихорадочно заговорил Илтарни. - Я знаю, кто я такой есть. Трус и подлая тварь... даже зарезаться не успел... не помню, почему. Помню, что хотел... но это правильно, я знаю... негоже уходить так просто, я должен жить... и помнить, что я сделал... и видеть...