ухитрился не рухнуть на пол вместе со Светланой, вовремя привалившись спиной к дверце стенного шкафа, но шума при этом произвел немало.

— Димка, осторожнее! — испуганно вскрикнула Света.

— Светочка, не бойся, я держу тебя!

— Да я же не за себя боюсь, а за тебя! Немедленно отпусти меня! Я вполне в состоянии передвигаться сама!

— Ни за что! — не отпуская девушку, Медведев медленно сполз на пол и уселся поудобнее.

— Дим, отпусти меня!

— Фигушки! — смеясь, Вадим еще крепче прижал ее к себе и поцеловал. — В кои веки удалось заполучить тебя, и сразу – отпусти. Фи-гуш-ки!!!

Света тоже рассмеялась и, попытавшись высвободиться из объятий, в итоге едва не оказалась на полу рядом с Вадимом. Казан решил, что хозяева придумали какую-то игру, и, естественно, не мог остаться в стороне. Пес подлетел к смеющимся людям и радостным лаем дал понять, что и он хочет поучаствовать в веселье.

— Фу!!!

— Замолчи сейчас же!!!

Казан затих и улегся рядом, положив морду на колени девушки и глядя на нее хитрющими глазами, в которых не было ни капли вины. Собачий хвост постукивал по деревянным половицам, демонстрируя еле сдерживаемые эмоции, и Вадим рукой прижал его.

— Тихо! Кому сказал?!

Казан вскочил и волчком завертелся на месте, стараясь поймать свой хвост.

— Хватит шуметь, уже почти ночь на дворе, — стоило Светлане погрозить псу пальцем, как он тут же остановился и с умильным видом начал смотреть на дверь в кухню. — Хочешь есть?

Казан недвусмысленно облизнулся.

— Ну и чем его кормить? — поинтересовался Вадим, с трудом поднимаясь с пола. Для этого пришлось отпустить девушку, потому что встать, держа ее на руках, у него бы не получилось. — Собачьего корма у нас нет, а мясо, даже в микроволновке – пока оно разморозится…

— Овсянкой. И сосисками. Он их обожает, — Света долго не раздумывала. — Казан, ты ведь любишь сосиски? — пес выразительно щелкнул зубами и тут же получил поцелуй в нос. — Умница! Хороший пес!

— А я? А меня? — нарочито обиженно спросил Медведев. — Я тоже хочу!

— Сосисок?

— Нет, поцелуй!

Желание Вадима тут же было исполнено.

— Сейчас я захочу чего-нибудь еще, — бормотал он, отвечая на поцелуй и одновременно расстегивая мелкие пуговички на джинсовом сарафане. — Уже хочу!!! — Медведеву пришлось оторваться от этого увлекательного занятия, потому что он почувствовал, как Казан схватил его за ногу. Укус был предупреждающим и поэтому не очень болезненным, но недовольное ворчание намекало на более решительные действия в ближайшее время. — Однако придется потерпеть, иначе этот крокодил сожрет меня вместо сосисок!

— И скажет: "Мало! Хочу еще!"

Светлана со смехом скрылась в ванной, а Вадим, вздохнув, в сопровождении пса похромал на кухню. Честно говоря, Медведев был не менее голодным, чем Казан, потому что после выхода из лабиринта он ничего не ел, литр молока с медом придал ненадолго сил, но не насытил, и теперь желудок настойчиво требовал заполнить его чем-то более существенным.

Не отважившись самостоятельно варить овсянку, Вадим отдал Казану почти килограмм сосисок и теперь, прислушиваясь к плеску воды в ванной, чистил картошку. Он уже два раза порезался, потому что перед глазами сменяли друг друга в высшей степени соблазнительные картины, а мысли текли только в одном направлении: "Ванна большая, я думаю, мы вдвоем в нее вполне бы поместились… Нет, пожалуй, лучше бы новую, пошире или вообще углом… И с гидромассажем… Если стиральную машину пристроить на кухню, то места хватит… А можно душевую кабину поставить и принимать душ вместе…"

Упоительные грезы оборвались из-за резкой боли – нож в очередной раз сорвался, и глубокий порез на левой ладони обильно закровоточил, окрашивая в красный цвет воду в кастрюле, в которой очищенные картофелины плавали вперемешку с кожурой.

— Димка! — охнула Светлана, направляя струю холодной воды на руку Медведева. — Что ж ты так неосторожно!

— Задумался, Светочка! — Вадим восхищенно оглядел материализовавшуюся грезу – стройную фигуру, завернутую в большое полотенце.

— О чем? — укоризненно покачала головой Света, обнаружив, что, пока она принимала душ, Вадим, замечтавшись, почистил килограмма три картошки.

— А ты не догадываешься?

— Подозреваю, что не о картошке! — вздохнула девушка, заклеивая пластырем порезанную руку.

— Правильно! А теперь отгадай, о чем я думаю сейчас?

— Опять не о картошке?

Медведев кивнул:

— Сейчас я думаю о том, что скрывает это полотенце… Я – маньяк? Это не лечится?

— Это, по-моему, норма, примерно так, — тихо рассмеялась Светлана, — а насчет лечения… Можно будет попробовать…

— Сейчас?! — обрадовался Вадим и попытался развязать полотенце.

Его тут же шлепнули по здоровой руке:

— Потом! Сначала душ, потом ужин, а потом – посмотрим, как ты будешь себя вести.

— Идеально, Светочка, идеально!!!

* * *

— Я почему-то совсем не хочу выздоравливать, — признался Вадим, покрывая поцелуями любимую с головы до ног, стараясь не пропустить при этом ни одного квадратного сантиметра нежной кожи, — уж больно сладкое лечение! Я хочу быть хронически больным!

— И чтобы я тебя постоянно лечила?

— Конечно! Неужели ты будешь настолько жестока, что бросишь меня умирать в страшных муках или, хуже того, предложишь альтернативные методы типа холодного душа или повышенной физической нагрузки? Дрова рубить, как Челентано? — возмутился в шутку Вадим. — Мне это, предупреждаю, не поможет! Но сейчас все процедуры придется прекратить, потому что тебе пора спать. Спокойной ночи, солнце мое, хороших снов.

"А мне пора пойти вымыть посуду, пока меня не сочли треплом, паразитом или кем-нибудь еще в этом роде. Все приготовление ужина свелось к чистке картошки и кромсанию собственных конечностей в состоянии угара от эротических грез. Нет, это не лечится!" — думал про себя Медведев, направляясь в сторону кухни. К разбитому правому колену добавился чудовищный пузырь на подошве левой ноги. Вадим совершенно не представлял, когда мог до такой степени стереть ногу, но это его совершенно не волновало – боль при ходьбе даже радовала, лишний раз напоминая о том, что движется он самостоятельно. Только теперь, когда стало понятно, что Светлана вне опасности, он в полной мере ощутил произошедшие с ним изменения.

Медведев завернул в ванную и, вглядевшись в свое отражение, не смог удержаться от довольной улыбки. Он не просто похудел, пробираясь через лабиринт, а заметно помолодел: исчезла скованность, в тело вернулась давно забытая гибкость, волосы стали гуще, седина в них пропала, морщины,