два, может год или несколько десятков лет я нахожусь здесь. Время не идёт, оно умерло навсегда. Времена года сменяются так быстро, как ребёнок листает книжку, пропуская целые главы. Иногда задаюсь вопросом: кто же я? Человек? Тень? Может я тоже птица, но летать тогда почему не могу? Может, у меня нет крыльев, а может, нет человека, который бы научил летать? Длинные тёмные волосы снова запутались, как спутываются нити судеб людей. Слеза скатилась по щеке. Я и не знала, что умею плакать. Это…это так восхитительно. Я могу испытывать эмоции, а чёрные дрозды не могут. Мы такие разные, а может это кажется. Мне столько кажется, я столько всего додумываю, что иногда не замечаю, как стирается грань между реальностью и иллюзорным миром. Я сошла с ума? Может быть… Но кому это интересно? Разве что дождевым облакам, грозно нависающим над пустотой души. Как больно быть здесь одной. Неужели я настолько плоха, что никому не нужна? Заберите меня из этой темноты. Я больше так не могу, не хочу. Мне плохо! Вы слышите? Мне плохо! Да, я признаюсь в слабости и в том, что больше не могу быть одна! Не смотрите на тёмную одежду, у меня светлая душа. Да, она есть. Я чувствую, как она болит.

Быть может, когда-то я улечу вместе с чёрными дроздами на юг, но пока я лишь тень, боящаяся солнца, не смогу покинуть эту тёмную пустую комнату.

Новый год в приюте душ

За окном узорными белыми хлопьями летели снежинки и умирали, падая на мокрую землю. Это был первый снег в этом году и выпал как раз в канун Нового года, словно услышав жалобы людей на его отсутствие. Почти всё население Земли сейчас справляло торжество со своей семьёй за праздничным столом, наслаждаясь яствами и одаривая поздравлениями друг друга. Множество детей весело смеялись, просматривая новогодние фильмы или играя со своими братьями и сёстрами, а также с замиранием сердца следили за стрелкой часов, ожидая, когда она перевалит за двенадцать. И только один мальчик сидел возле окна, и со слезами на глазах рисовал на заледеневшем стекле слово «Мама».

Ранимое детское сердце никак не могло перенести ощущение ненужности и тот факт, что его бросили. Около года назад он встречал этот праздник вместе с мамой и думал, ничто на планете их не может разлучить, но как же он ошибался. Через пару месяцев его мать уволили с работы, и финансовое положение стало более чем затруднительное. Испугавшись трудностей или же думая, что даёт сыну шанс на лучшую жизнь, Катерина решила отдать мальчика в детский дом. Женщина клялась перед Стёпой что это ненадолго, пройдёт месяц, максимум два и она вернётся за ним, но все клятвы были пусты, а слова лживы. Зря мальчик верил в неё, напрасно отсчитывал дни до встречи, убеждая новых друзей в том, что здесь ненадолго, на что они лишь печально кивали головой. Каждый глубоко в душе знал, что за Стёпой, как и за брошенным щенком никто не вернётся. Вот только объяснить это семилетнему ребёнку ни один человек так и не решился. Месяцы тянулись невероятно долго, а подушка привыкала впитывать слёзы. Нет ничего хуже разочарования, а особенно в собственной матери. Ведь каждый считает, что она точно не предаст.

В комнате раздался тихий стук, после которого послышался приятный женский голос:

- Стёпа, Миша, вы не спите?

С этой фразой воспитательница, открывая скрипучую дверь, вошла в комнату к мальчикам.

- Нет, Василиса Леонидовна, - ответил сосед по комнате, пока Степан утирал слёзы рукавом пижамы.

- Хорошо, потому что я пришла вам предложить одну вещь. Не хотели бы вы написать письмо Деду Морозу со списком того, что хотели бы получить в подарок? – улыбаясь, спросила женщина, доставая из сумки два листка бумаги и ручки. Она хотела порадовать мальчиков, пусть даже ей придётся потратить на их желания всю свою маленькую зарплату. К этим детдомовцам у неё было особое отношение. В отличие от других детей, которые находились здесь почти с самого рождения, эти двое попали сюда достаточно недавно. У Миши погибли родители в автокатастрофе прошлым летом. Мальчик на удивление был стойким и даже не проронил ни одной слезинки. Хотя это далеко не показатель степени его расстройства. Ведь самая глубокая боль обычно скрывается под улыбкой.  А Стёпе просто не повезло с безответственной матерью-малолеткой, которая родила, учась в девятом классе от парня, имя которого никогда не называла.

- Да, спасибо, - повеселевшим голосом ответил Михаил и взял листочек с ручкой.

- Ну а ты Стёпа? Хочешь чего-нибудь пожелать? – протягивая мальчику бумагу, произнесла воспитательница. Её немного расстроило то, что парнишка, в отличие от своего приятеля, нисколько не обрадовался. Его бирюзовые глаза как были грустны, так и остались.

- Нет, не хочу. Моё желание всё равно никогда не сбудется. Если бог не смог помочь, то Дед Мороз тем более не сможет, - серьёзно ответил мальчик, отводя глаза, снова наполнившиеся слезами.

- Ты всё же попробуй. Говорят, в Новогоднюю ночь случаются чудеса. Вдруг и тебе повезёт, - настаивала женщина, надеясь, что желание Стёпы окажется не сложным.

- Ладно, - коротко ответил мальчик и взял лист бумаги, не желая расстраивать воспитательницу, которая так навязчиво старалась проявить доброту. Когда дверь за женщиной захлопнулась, он принялся писать письмо, но вовсе не Деду Морозу, так как в него он не верил, а тому человеку вера в которого пока оставалась.

Дописав письмо, Стёпа свернул его в два раза и спрятал под подушкой, чтобы никто посторонний не смог прочесть. По легенде, которую несколько дней назад рассказывала воспитательница, письмо по волшебному дуновению отправится получателю. Мальчик очень надеялся, что такая магия распространяется не только на Деда Мороза, но и на остальных людей тоже.

Когда стрелки на часах показали два ночи, воспитательница решила зайти к ребятам и тихонечко забрать письма. Прокравшись на цыпочках сначала к постели Миши и прочитав в письме о том, что он хочет радиоуправляемую машинку, заулыбалась в предвкушении того, как он завтра обрадуется, получив подарок. После женщина достала свёрнутый лист бумаги у Стёпы. Прочитав его, воспитательница прослезилась, и не раздумывая, поспешила в архив документов, чтобы найти адрес матери Степана.

Она прекрасно понимала, что эта информация конфиденциальна и за такое могут уволить, но поступить иначе совесть не позволяла. Перерыв кучу папок, Василиса Леонидовна наконец нашла то, что искала и не смотря на поздний час, решила нанести