Гардинеру), так что и здесь разницы в применении канона быть не может.

Рассмотрим второй аргумент, который выдвигают сторонники молитв с еретиками. Они утверждают, будто «в ту эпоху, когда эти правила создавались, они не соблюдались во всей строгости. Известно, например, что Василий Великий, будучи архиепископом Кесарии Каппадокийской, имел в своем подчинении пятьдесят хорепископов, из которых большинство было арианами. Почти никто из подчиненных ему клириков не исповедовал Божество Святого Духа. Василий знал о настроениях своих клириков, однако продолжал сослужить с ними».

Эти утверждения противоречат тому, что нам известно об отношении святителя Василия к еретикам со слов его ближайшего друга святителя Григория Богослова: «Возражает еретикам, борется и препирается с ними, отражает их чрезмерную наглость и тех, которые были под руками, низлагает вблизи разящим оружием уст, а тех, которые находились вдали, поражает стрелами письмен... К одним идет сам, к другим посылает, иных зовет к себе, дает советы, обличает, запрещает, угрожает, укоряет» (Слово 43).

И сам святитель Василий говорит: «Иномыслие арианское, отделившись от Церкви Божией для противоборства с нею... противостоит нам в рядах неприятельских» (О Святом Духе, 30).

Вот что пишет он монахам: «Должно прежде всего стяжать жизнь нестяжательную... с единоверными быть в мире, а человека еретика отвращаться; книги общепринятые читать, а отреченных вовсе не брать в руки» (Слово о подвижничестве первое). А вот что советует диакониссам: «Кто называет тварью или Сына или Духа, или вообще низводит Духа в служебный чин, те далеки от истины, и надобно избегать общения с ними» (Письмо к дочерям комита Терентия). А вот что пишет в публичном «Исповедании веры»: «Доказательством правого мудрования служит - не отлучать Духа от Отца и Сына, но отделяться от общения с называющими Духа тварью, как с явными хульниками».

А так, комментируя Никейский Символ веры, объявляет: «Поскольку же учение о Святом Духе отцами не определено, потому что тогда не появлялись еще духоборцы, то умолчали они, что надобно предавать проклятию утверждающих о Духе Святом, будто бы Он есть тварного и рабского естества. Ибо в Божественной и Блаженной Троице совершенно ничего нет тварного» (Письмо к Антиохийской Церкви).

Отсюда ясно видно, что святитель Василий Великий не только не молился с еретиками, но считал, что их нужно отвращаться, ариан называл врагами Церкви, а духоборцев призывал предавать проклятию. Это прямо противоположно тому, что сейчас пытаются приписать святителю. Да он же и прямо порицал участие православных в молитвенном общении с еретиками как ведущим в ересь: «Многие дни буду оплакивать народ, ввергаемый в погибель сими учениями. Обольщается слух людей простодушных: он привык уже к еретическому злочестию. Чада Церкви вскормляюся нечестивыми учениями. И что им делать? Во власти еретиков крещение, сопровождение отходящих, посещение больных... всякого рода пособия, причащение Таин. Все это, будучи ими совершаемо, делается для народа узлом единомыслия с еретиками. Почему, по прошествии некоторого времени, если бы и настала свобода, нет уже надежды содержимых в долговременном обмане возвратить к познанию истины» (Письмо к италийским и галльским епископам).

Но допускающие молитвы с еретиками ссылаются на слова святителя Василия, сказанные относительно тех, кто, считая себя православными и держась Никейского Символа, имели превратные мнения о Духе Святом: «Достаточно для них, чтобы они исповедовали Никейскую веру, а остальное они поймут по долговременном общении с нами».

Здесь оказались перепутанными две вещи: ересь и невежество. Понятие «ересь» подразумевает выбор (это одно из основных значений греческого airesiV). Для того чтобы сделать выбор, нужно иметь и знать, из чего выбирать, то есть знать учение Православной Церкви и знать альтернативное ему лжеучение и сделать сознательный выбор в пользу последнего. Либо же сознательно принадлежать к организации, которая официально сделала такой выбор. Вот это - ересь.

Иное дело невежество. Это когда человек исповедует заблуждения, искренне полагая их учением Православной Церкви, которого он просто не знает или неправильно понимает. И грех невежества, а отличие от греха ереси, не выводит человека за границы Церкви. Если какой-нибудь Иван Иванович считает себя православным христианином и при этом, допустим, понимает учение о Троице в савеллианском духе, то он не еретик, а невежда. И если ему кто-то, узнав об этом, скажет: «Ты заблуждаешься, брат, учение Церкви иное»,- а он, узнав это, ответит: «Да, каюсь, я теперь верю так, как верит Церковь»,- это не значит, что ему нужно пройти чин присоединения. Но если Иван Иванович, узнав подлинное учение Церкви, скажет: «А я все равно верю по-своему!»,- вот тогда он становится еретиком.

И святитель Василий в указанной цитате ясно говорит об икономии именно в отношении невежд. Он не говорит, что имеет сослужение с теми, кто сознательно отвергает православное учение или находится в особой церковной организации, вероучительно установившей духоборческий догмат. Поэтому данный пример говорит не об отношении святителя к еретикам, а об отношении его к невеждам, и соответственно не может служить подтверждением практики молитв с еретиками.

Есть и такие, кто говорит, что «жесткий вариант интерпретации этого правила окажется в разительном противоречии с практикой».

Однако повседневная наша практика отнюдь не может считаться аргументом к несоблюдению канонов, ибо каноны для того и писаны, чтобы по ним равнять и исправлять повседневную практику грешных людей, а не нашей греховной практикой отменять или изменять уставы святой Церкви. Ибо «обычай без истины есть застарелое заблуждение»[10] .

В конце концов, заповедь «не прелюбодействуй» также находится в разительном противоречии с практикой многих номинальных православных. Неужто мы и ее станем перетолковывать, говоря, что, мол, надо смотреть исторический контекст и видеть, что сказана заповедь была для древних иудеев, а нынешние семьи совсем другие и что в 49-м правиле Василия Великого говорится, что рабыня, вовлеченная в грех господином, не виновна в грехе, следовательно, в отношении блуда можно допустить градации, которые, если сопоставить их с такими-то и такими-то правилами, могут дать «каноническое основание» для прелюбодеяния? И ведь так можно поступить совершенно с любым каноном, догматом, словом Писания - к этому и ведет