Васечкин! Ну что ты за человек, а? У него несчастье, а ты злорадствуешь.

   - А чего? Я же не рвал ему его верёвку.

   - Всё равно, нехорошо. Нужно помочь. Вот, Вов, держи. У меня есть запасная. Связывай.

   - Ой, ну, спасибо тебе, Старцева. Выручила. Век не забуду.

   - Не за что. А как ты всё донесёшь это? Тебе ведь тяжело. Чего санки не взял?

   - Да сломались санки в воскресенье. Нету больше санок у меня. А так, конечно, тяжело. Тут больше сорока килограмм!

   - Ого! Много. Ладно, мы пошли. Ребята, вперёд!

   ...

   - Добрая ты, Маш.

   - А чего?

   - Зачем ты верёвку дала ему? Без верёвки он бы меньше бумаги смог принести.

   - Да ладно. У него всё равно только сорок килограмм. А у нас почти центнер! Он нам не соперник.

   - А если у нас верёвка порвётся? Сами мы как повезём дальше?

   - У меня ещё есть верёвка запасная.

   - А если у нас две верёвки порвутся?

   - Васечкин, у меня есть с собой три запасные верёвки. И ещё тот канат, что притащил Петров, в портфеле лежит.

   - Ох, Маша.

   - Ладно-ладно...

   До школы мы сегодня минут двадцать шли. Хорошо, вышли заранее. Снег ещё идёт. Санки мальчишкам тяжело тащить. Чтобы им помочь, я взяла у них обоих их ранцы и мешки со сменкой. Так мы и шли. Впереди я с тремя ранцами (один на спине, два в руках) и с тремя мешками с обувью, а за мной мальчишки с санками. На санках - горы бумаги. Они еле прут их по свежему рыхлому снегу.

   Конечно, все нас обгоняли. Что радует, ни у кого из ребят нет даже близко того количества бумаги, что везём мы. Редко кто более одной пачки несёт. Больше всех тащил обогнавший нас около самых школьных ворот председатель совета отряда 6-Б Вовка Палкин. Я почему его знаю? Так, он у нас в прошлом году председателем совета дружины был, вот все и запомнили его. Это в этом году у нас новый председатель дружины, потому что в нашей школе есть такая традиция - каждый год выбирать нового председателя совета дружины. А у Палкина, я гляжу, в каждой руке по довольно приличной связке макулатуры. Но даже с хомяком Жигулёвским сравнивать Палкина смешно. У него явно меньше. Про меня же с мальчишками и говорить нечего. У нас тут семь раз по столько будет.

   Наконец, притащились мы к школе. Мальчишки, пыхтя, заносят внутрь нашу бумагу и прут её в сторону спортзала. Я же в спортзале около кучи стою и слежу, чтобы её не разворовали. Вот, ребята всё занесли. Мы пододвинули кучу поближе к весам и начинаем взвешивать.

   Сначала мальчишки взвесили свои жидкие пачки, убедились, что там действительно по три килограмма, и получили отметки об участии в сборе макулатуры. Теперь я. Моя куча на весы вся сразу не лезет. Приходится взвешивать партиями. Шесть партий получилось. За всем внимательно следит ответственный за сбор макулатуры пионер Вова Чароплётов. Он старательно записывает в свой блокнотик, кто и сколько принёс. Потом будет итоги подводить. У нас соревнование по отрядам и личное. По отрядам не знаю как, но личное я надеюсь выиграть. Очень книжку хочется.

   Всё, взвесили. Можно и на уроки идти. Чего говоришь, Петров? Как не сделал алгебру? Опять?! Верёвку искал? Идиот. Побежали скорее, ещё шесть минут до звонка. Может, списать успеешь. Чего? Тьфу на тебя, Васечкин. Ладно, потом. Это не к спеху. Английский у нас только третьим уроком. Успеешь. Петрову важнее. Он сейчас пару схватит...

   - Тишина! Ребята! Мы собрались тут для подведения итогов сбора макулатуры, - громко говорит из президиума старшая пионервожатая Леночка. - Слово предоставляется председателю совета нашей пионерской дружины Диме Волкову.

   - Дорогие ребята! - начинает Волков свою речь, стараясь по возможности незаметно подсматривать одним глазом в лежащий перед ним на столе листок. - Наш сбор макулатуры завершился весьма успешно. Всего наша школа собрала более шести целых и пяти десятых т-килограмм макулатуры. Это на почти на шестьсот ...

   Сидящий рядом с Волковым в президиуме его лучший друг Вова Палкин пихает того локтем в бок и что-то шепчет ему на ухо. Волков кашляет и продолжает:

   - Всего наша школа собрала более шести целых и пяти десятых тысяч килограмм макулатуры. Это почти на шестьсот тысяч килограмм...

   Палкин снова пихает Волкова в бок и корчит тому недовольную рожу. Волков поправляется:

   - Это почти на шестьсот килограмм больше того, что мы собрали в прошлом году. Из такого количества макулатуры можно сделать, например...

   Тут моей лежащей на подлокотнике кресла левой руки касаются пальцы Васечкина. Он слева от меня сидит. Я чуть сдвигаю свою руку в сторону. Пара минут, и пальцы Васечкина снова дотрагиваются до меня. Причём он сам, гад такой, делает вид, будто всё это случайно, а ему на самом деле гораздо интереснее не моя рука, а тот бред, что несёт из президиума Волков.

   Спасённые деревья... Целый лес, в котором продолжают резвиться белочки и зайчики... Новые книги о приключениях отважных героев... Сэкономленные для государства огромные средства... В следующем году соберём ещё больше... Да что же он делает-то, поросёнок, а?! Тут ведь даже свет не выключили. Светло, все всё видят. А Васечкину, обормоту, всё равно. Он уже даже не касается моей руки кистью своей, а просто накрыл своей ладонью мою и чуть сжал. Что мне делать-то? Чёрт, приятно, вообще-то. Но ведь всем это видно! Ладно бы хоть в кино пригласил, да в темноте так сделал. Не на свету же!

   "Маша, в кино пойдёшь со мной?", - шёпот у меня около уха. Около правого. Блин. Петров. И этот туда же. И как быть? Ребята хорошие. Петров или Васечкин? Васечкин или Петров? Эээ... Не знаю. Оба нравятся. Не могу выбрать. Я как буриданов осёл между ними. А Волков, тем временем, продолжает:

   - ...чем в Америке. И в заключении я хочу сказать отдельное "спасибо" пионеру и хорошисту Вове.

   Волков замолчал, сложил на столе перед собой свои руки и, улыбаясь, уставился в зал. Явно доволен, что речь его закончилась. Ждёт аплодисментов. А зал, тем временем, аплодировать не спешит. Все в недоумении. Я тоже как-то не пойму Волкова. Больно уж резко он закончил. Что это за "Вова"? Палкин, что ли? А он здесь при чём? Ему за что спасибо? Ничего не понимаю.

   Тут Палкин корчит такую рожу, как будто только что съел без сахара сырой лимон. А затем протягивает свою руку и молча переворачивает лежащий перед Волковым листок тыльной стороной вверх. Волков с удивлением смотрит на этот листок, спохватывается и продолжает читать:

   - Чароплётову. Это именно он умело организовал в этом году сбор макулатуры. И Вова Чароплётов также честно и беспристрастно вёл подсчёт собранной для государства вами, ребята, бумаги. А сейчас Вова