бассейн? ‒ В голосе Нила прозвучала тревога. ‒ Почему?

‒ Потому что прошлым летом в июне сын Хапперов утонул там, забыл? В первые выходные каникул. Слава богу, это случилось не при нас. А два года назад утонула дочь Маккарринов, воды было четыре фута. Спасатель этого даже не заметил, пока кто-то не задел её тело ногой. ‒ Она вздрогнула и посмотрела на Гленна. ‒ Помнишь?

Гленн затянулся, глядя на бассейн сквозь лобовое стекло, по которому стекали капли дождя.

‒ Да, ‒ сказал он тихо. ‒ Я помню.

Так он сказал сейчас, но тем вечером он ответил Линде, что многие люди ‒ особенно дети ‒ тонут в бассейнах, прудах и озёрах каждое лето. Некоторые тонут даже в собственной ванне! В муниципальном совете напрасно решили закрыть парк Парнелл, лишая жителей Берримор Кроссинг, Лидз, Кукс Спрингс и других близлежащих районов возможности отдохнуть. Люди, оставшиеся без парка Парнелл, в жаркий летний день вынуждены или ехать в Бирмингем, или купаться в грязной воде местного озера Логан Мартин!

Однако он помнил, что кто-то из Лидз утонул в дальнем конце бассейна за год до того, как погибла дочь Маккаринов. Кажется, там утонуло ещё двое? Или трое?

‒ Думаешь, ты чертовски умён, ‒ прошипел Гленн, ‒ но я всё знаю. Ты убил моего сына, и клянусь богом, ты за это заплатишь.

Поверхность воды зловеще подрагивала от дуновений ветра, и Гленну казалось, будто она смеётся. Он услышал голос Нила, доносящийся издалека, сквозь время и пространство: «Оно убило меня, папа! Я не утонул!.. Я не утонул!.. Не утонул! Не…»

Гленн с силой прижал ладонь ко лбу. Иногда это помогало отогнать призрачный голос, на этот раз тоже сработало. У него заболела голова, и тогда он открыл бардачок, достал оттуда наполовину пустой пузырёк «Экседрина». Смахнул крышку, достал одну таблетку и положил её под язык.

Сегодня последний день августа, а значит, завтра утром сюда придут рабочие и откроют большой круглый сток с металлической решёткой в дальнем конце бассейна, на глубине двенадцати футов. Электронасос начнёт откачивать воду через трубы, проложенные ещё в 1945-м, когда строился бассейн. Вода проделает путь в две с лишним мили, пока не достигнет заводи озера Логан Мартин. Гленн очень хорошо знал маршрут, по которому проложены трубы, потому что изучал старые пожелтевшие схемы в администрации Берримор Кроссинг. А в конце мая, когда жара начнёт потихоньку возвращаться, и впереди замаячит знойное лето, вода из Логан Мартин потечёт по этим трубам назад, сквозь сложную систему фильтров и очистительных сооружений, и уже свежая, чистая, вновь засверкает в бассейне.

Но не только вода попадёт в бассейн.

Гленн разжевал ещё одну таблетку «Экседрина» и затушил окурок в пепельнице. Время пришло. Завтра уже будет поздно. Потому что завтра то, что прячется в бассейне, просочится сквозь решётку и скроется на грязном дне озера, где останется дожидаться следующего лета и манящего звука работающего насоса.

У Гленна вспотели ладони, и он вытер их о брюки. Том Данниган утонул в дальнем конце бассейна четвёртого июля, пока все отмечали ежегодный праздник^[1]и жарили барбекю. Гленн и Линда как раз ели мясо, щедро политое соусом, когда около бассейна поднялась суматоха. Линда вскрикнула: «Боже мой! Нил!».

Но это не Нил лежал на животе, пока спасатель пытался вернуть бездыханное тело мальчика к жизни. Нил нырял в воду с вышки, когда жена Тома принялась звать на помощь. В бассейне было много людей, но никто не видел, как Том Данниган исчез под водой, никто не слышал его крика или всплеска воды. Пробиваясь сквозь толпу зевак, Гленн подошёл ближе и увидел, как спасатель пытается реанимировать Тома. Глаза мальчика были открыты, изо рта сквозь посиневшие губы текла вода. Но взгляд Гленна был прикован к маленькому фиолетовому синяку круглой формы на шее Тома, рядом с тем местом, где начинается череп. На синяке виднелись красные точки, будто крошечные сосуды под кожей были повреждены. Гленн задумался, отчего мог появиться такой синяк. Но кровоподтёк был такой маленький, что он не придал этому значения. Затем врачи «Скорой помощи» унесли Тома, накрыв его простынёй, и после этого бассейн на неделю закрыли для посетителей.

И лишь позднее ‒ намного позднее ‒ Гленн понял, что синяк, возможно, был следом от укуса.

Он кормил хамелеона в зоомагазине, и вдруг рептилия, которая была на тот момент травянисто-зелёного цвета, под цвет дна террариума, решила укусить его за палец. Зубов у хамелеона не было, но на коже остался маленький круглый след, который почти тут же исчез. Но этот след не давал Гленну покоя до тех пор, пока он не понял, что ему это напомнило.

Раньше он никогда не обращал особого внимания на хамелеона, но теперь задумался, как ему удаётся так быстро менять цвет с травянисто-зелёного на песочный, под цвет грунта в углу террариума. Гленн положил в террариум большой серый камень, и вскоре хамелеон, забравшись на него, тут же стал серым. Он мог бы совсем слиться с окружающей средой, если бы его не выдавали крошечные, чёрные, немигающие глаза.

‒ Я знаю, ЧТО ты такое, ‒ прошептал Гленн. ‒ О да. Я точно знаю.

Темнело. Гленн оглянулся, чтобы проверить, на месте ли экипировка: на заднем сиденье лежали подводная маска с дыхательной трубкой и ласты. Под сиденьем лежал подводный фонарь ‒ большой фонарь в прозрачном пластиковом корпусе с красным выключателем. Гленн купил всё это в спортивном отделе магазина «Кеймарт» в Бирмингеме. Там его никто не знает. Но главная его покупка лежала на заднем сиденье, завёрнутая в жёлтое полотенце. Он протянул руку и положил свёрток себе на колени. Затем он начал осторожно разворачивать полотенце, пока, наконец, не сверкнул металл ‒ чистый, блестящий и смертоносный.

‒ Выглядит угрожающе, да? ‒ спросил тогда клерк из «Кеймарта».

Гленн согласился с ним. Но, так или иначе, это было именно то, что ему нужно.

‒ А меня под воду и силой не затащишь, ‒ сказал клерк. ‒ Вот ещё! Я люблю твёрдо стоять на ногах. А для чего вам нужна эта штука?

‒ Для крупного зверя, ‒ ответил Гленн. ‒ Такого крупного, что вы всё равно не поверите.

Он провёл рукой по холодной стали ружья для подводной охоты^[2], лежащего у него на коленях. Он прочитал все предупреждения и инструкции и привёл ружьё в полную готовность. Всё, что оставалось сделать, ‒ это сдвинуть рычажок предохранителя, а затем плавно нажать на спусковой крючок, как у любого другого оружия. Ночью, пока Линда спала, он практиковался в подвале, стреляя по подушкам. Она сочла бы его сумасшедшим, увидев, что от них осталось.

Но она и так считала его сумасшедшим, поэтому какая разница? Как только он рассказал ей о своих подозрениях, она