только за благополучие молодой семьи, но и за общество в целом.

     Так что если задуматься, возможная партия с Егором Мелёшиным выходила неплохой. Вернее, не кривя душой и не морща брезгливо нос, следовало признать, что партия с Мелёшиным-младшим получалась блестящей. Войти во влиятельную семью с давними традициями - невероятная удача, которая может выпасть девушке из семьи новоиспеченных нуворишей.

     Лет до семнадцати Августу не беспокоило существование Егора Мелёшина на земле, несмотря на то, что они периодически пересекались на различных светских мероприятиях. В значительной степени ее интересовали состоявшиеся молодые люди, нежели ровесники, игравшие в мальчишеские игры и имевшие детские представления о жизни. Однако интерес к противоположному полу существенно ограничивался раздельным обучением в мужской и женской закрытых школах со строгими правилами.

     Со скуки средняя из сестер Аксёнкиных переключила бы внимание на прислугу, но среди имеющихся кандидатур не нашлось достойных: водитель - подобострастный слизняк, секретарь отца - очкастый хлыщ в годах, управляющий имением - толстый потеющий боров, чернь - не в счет. Сразу видно, что матушка не задумывалась об адюльтере под носом у муженька. Умная женщина на ее месте давно пристроила бы любовника в зоне досягаемости и брала от жизни все доступные удовольствия.

     Несмотря на узкий круг высокопоставленных знакомств, Августа столкнулась близко с Мелёшиным-младшим, уже учась в лицее, на банкете в честь бракосочетания племянницы премьер-министра и заместителя министра природных ресурсов. Егор изменился: возмужал, раздался в плечах и поглядывал на девчонок с наглецой прожженного Казановы. И все равно он казался Августе прежним мальчишкой, играющим в машинки и пистолетики, но никак не возможным претендентом на руку, сердце и новую фамилию. До тех пор, пока не прилетела первая ласточка.

     Старшая из сестер Аксёнкиных с треском провалила дебют на "Лицах года". Начитавшись высокоумных книжек, она вообразила себя натурой возвышенной и утонченной, коей оказался недостоин ее кавалер - сорокалетний финансист из министерства.

     Вечером в отцовском кабинете разгорелся ужасный скандал, который подслушали чуткие уши Августы.

     - Он же старый! - возразила, шмыгая носом, сестра. - И скучный! И не разбирается в литературе и философии.

     - Молчать! - разъярился отец, переходя на визг. - Тебе, дуре, нужно радоваться приглашению и почитать за великое счастье! А кто будет тебя содержать, не задумывалась?! Прикажешь мне корячиться до старости, чтобы вас, дармоедок, кормить и счета оплачивать?! Где дочерняя благодарность, я спрашиваю? Где?! У тебя же ни родословной, ни кожи, ни рожи! Зарылась в бестолковые книжки как червь и забиваешь голову пустой дребеденью! Немедленно звони ему и извиняйся!

     - Не буду, - уперлась сестра. - Хочу по любви и по взаимному уважению!

     - По любви захотелось?! - заорал родитель. - Я сейчас покажу любовь по жопе ремнем!

     Мамаша едва утихомирила его и уговорила оставить бедняжку на время в покое, чтобы та обдумала и осознала свой проступок.

     Покой затянулся, отец сдулся и примирился. Со временем сестрица вдарилась в религиозность и начала посещать духовный кружок из таких же, как она, высокоумных дурочек, постепенно смещаясь в категорию старых дев. В итоге наилучшие побуждения папеньки, мечтавшего пристроить старшее чадо, с треском провалились.

     Зато Августа призадумалась. Сестру она не жалела. Та сама оказалась виновата в топорной прямолинейности с кавалером. В большей мере среднюю из сестер Аксёнкиных обеспокоило, что ее родословная, оказывается, не так хороша и не так длинна, как у других девчонок, и что нельзя капризничать, перебирая женихов, а довольствоваться тем, что перепадет. А перепасть мог как сорокалетний вдовец с двумя детьми, так и седобородый дедушка - смотря с кем сговорится родитель.

     Как выяснилось, отец не дремал и использовал любой удобный случай, прощупывая почву и выискивая подходящих претендентов. А кому легко, когда бабье царство висит хомутом на шее? Однажды, во время "мертвого" сезона в Моццо, Аксёнкины совершенно случайно оказались в близком соседстве с супругами Мелёшиными, и главы семейств сблизились на почве любви к гольфу, переросшей в совместные обеденные и вечерние трапезы.

     - Люблю уединение и тишину, когда хорошо думается, и принимаются нужные решения, - объяснил как-то за столом Мелёшин-старший причину пребывания в Моццо в межсезонье, и отец с подобострастием согласился.

     Родитель ужасно боялся и сикатил перед начальником Департамента правопорядка, когда после неспешного разговора под сигару и бородатого анекдота закинул удочку:

     - Посмотрите, Артём Константинович, какой у нас товар, - кивнул, показав на Августу, - а у вас солидный купец.

     Она смущенно потупила взор, а Мелёшин-старший, окинув девушку внимательным взглядом, отвесил комплимент:

     - Товар хорош, не спорю.

     А "солидный купец" развлекался в это время где-то на заграничном курорте.

     С тех пор семейству Аксёнкиных потекли приглашения на разнообразнейшие великосветские мероприятия и "посиделки" - столичные и загородные - и в том числе пригласительные билеты на "Лица года" с Мелёшиным-младшим в качестве спутника Августы, на которые ответила бы отказом полнейшая идиотка с мозгом со спичечную головку.

     За это время средняя из сестер Аксёнкиных и Егор Мелёшин едва ли сказали друг другу больше десятка коротких фраз.

     В первый раз Мэл - что за собачья кличка? - оглядел ее с интересом, и взгляд оказался таким же, как у его отца - откровенным, раздевающим. "Мужская особь должна смотреть так, словно хочет съесть вас" - вспомнила Августа фразу из женского журнала для тупоголовых дур.

     Больше Егор Мелёшин на неё так не смотрел. Он высиживал требуемое по протоколу время, выполнял необходимый минимум обязанностей по отношению к своей даме, после чего срывался с места и удирал в спетую и спитую компанию на поиски приключений. У каждого из них был свой круг общения, и Мэл не считал нужным идти на сближение, а гордость Августы родилась раньше неё, чтобы открыть рот и попросить о