- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (42) »
нахмурился. — Неужели советские бойцы? Нет, нет, это какие-то голодранцы на бронепоезде!
Командир стал оправдываться. Мол, на бронепоезде с одеждой беда. Не уберечься. Куда ни повернись — железо.
Щорс слушал с усмешкой.
— Железо, говорите, виновато?
И достаёт из фуражки иголку с ниткой.
— А про это железо вы забыли, товарищ командир?
Повернулся и уехал.
Вот какое получили замечание от самого Щорса! Совестно вспомнить...
Конечно, тут и иголки нашлись на бронепоезде и нитки.
Как взялись ребята портняжничать — живо починили одежду.
Глядим: целая, но грязная — опять нехорошо.
— На речку, ребята, бегом!
И развели мы большую стирку.
Правда, с мылом в ту пору было плоховато. Пошёл по рукам один-единственный на всех обмылок.
Но в ручье песок! А при старании, как говорится, и из песочка можно выжать мыльную пену.
Пока купались — солнышко одежду высушило.
С тех пор оставили мы глупую повадку — ходить чумазыми да оборванцами.
Боец Красной Армии должен быть опрятным — хоть в бою, хоть на отдыхе!
Ребята рассердились: — Да обожди ты с бантиком, дурёха! Выкладывай, что случилось. И рассказала девчонка про своё горе. Сирота она — ни отца, ни матери. Живёт у дяди, деревенского лавочника. Человек он злой и скупой. Пасла она лавочниковых свиней, пряталась по оврагам, где не стреляют, да и не заметила, что отошла далеко от дому. А тут — дубрава. Свиньи, понятно, накинулись на жёлуди: это для них первое лакомство! Разбрелись по лесу. Кличет девчонка, кличет — не собрать стада. А беду накликала. Голос её привлёк белогвардейских солдат, и угнали они свиней к себе на кухню. Досказав до этого места, девчонка схватилась за голову — и в рёв: — Ой, лишенько, ой, ой, сживёт он меня со свету! Зачем спасали — легче бы сразу помереть... — Встань-ка, — велели мы девчонке. — Как тебя звать? — Оксаной. — Так вот, Оксана, покажи, где та дубрава. — Отсюда не видать. Во-он в той стороне! — А белогвардейцев, этих негодяев, много? Девчонка, вспоминая, побледнела, затряслась: — Ой, не спрашивайте! У них там бронепоезд, ещё страшнее, чем ваш. У них — гора железная! Но мы уже не слушали девчонку. Надо скорее обо всём доложить командиру. А с Оксаной как же? Заест её лавочник. — Пойдём с нами на бронепоезд. — Ни-и-и... Боюсь. Упёрлась — и ни в какую. А нам нельзя мешкать. Во весь дух пустились бежать к себе на станцию. И сразу — к командиру. Выслушал он нас и говорит: — Это важная новость. До сих пор у белых на этом участке бронепоездов не было. Теперь война пойдёт по-иному: броня на броню! Но верить ли словам девчонки? Мало ли что ей с испугу померещилось? И наш командир выслал разведку.
КАК В ОМУТ ЛАЗИЛИ
Теперь расскажу, какое у нас на той речке произошло знакомство. Возвращаемся на бронепоезд, идём берегом. Подбираем плоские камешки и — швырк, швырк! — на воду. Вдруг туда же в воду — бултых какая-то девчонка. Прямо в одежде. Вынырнула, вскрикнула — и тут потянуло её течением на тёмную глубину. Только коса с бантиком на поверхности. Но вот уже и бантик скрылся. — Утонет! Спасай, ребята! Я — сапоги долой и в воду. На Неве вырос, никакой глубины не боюсь. Но и кроме меня нашлись умелые пловцы, так что не разобрать, кто из нас вытащил девчонку из омута. Откачали её, привели в чувство — и призналась она, что топиться пришла. Конечно, в слёзы. И бантик свой кусает. Мокрый он, не развязать — так она зубами.Ребята рассердились: — Да обожди ты с бантиком, дурёха! Выкладывай, что случилось. И рассказала девчонка про своё горе. Сирота она — ни отца, ни матери. Живёт у дяди, деревенского лавочника. Человек он злой и скупой. Пасла она лавочниковых свиней, пряталась по оврагам, где не стреляют, да и не заметила, что отошла далеко от дому. А тут — дубрава. Свиньи, понятно, накинулись на жёлуди: это для них первое лакомство! Разбрелись по лесу. Кличет девчонка, кличет — не собрать стада. А беду накликала. Голос её привлёк белогвардейских солдат, и угнали они свиней к себе на кухню. Досказав до этого места, девчонка схватилась за голову — и в рёв: — Ой, лишенько, ой, ой, сживёт он меня со свету! Зачем спасали — легче бы сразу помереть... — Встань-ка, — велели мы девчонке. — Как тебя звать? — Оксаной. — Так вот, Оксана, покажи, где та дубрава. — Отсюда не видать. Во-он в той стороне! — А белогвардейцев, этих негодяев, много? Девчонка, вспоминая, побледнела, затряслась: — Ой, не спрашивайте! У них там бронепоезд, ещё страшнее, чем ваш. У них — гора железная! Но мы уже не слушали девчонку. Надо скорее обо всём доложить командиру. А с Оксаной как же? Заест её лавочник. — Пойдём с нами на бронепоезд. — Ни-и-и... Боюсь. Упёрлась — и ни в какую. А нам нельзя мешкать. Во весь дух пустились бежать к себе на станцию. И сразу — к командиру. Выслушал он нас и говорит: — Это важная новость. До сих пор у белых на этом участке бронепоездов не было. Теперь война пойдёт по-иному: броня на броню! Но верить ли словам девчонки? Мало ли что ей с испугу померещилось? И наш командир выслал разведку.
КАК ДЕЙСТВУЮТ РАЗВЕДЧИКИ
Нет, не ошиблась Оксана. Против нашего «Красного воина» белогвардейцы выставили свой бронепоезд. Вот что рассказали разведчики. Вражеский бронепоезд и вправду грозный. Пушек побольше, чем на нашем, и пулемётов побольше. А главная его сила в броне. Один из разведчиков измерил броню. Ловко он это сделал! Подкрался к бронепоезду — да как швырнёт в него камнем. А сам — за дерево. С бронепоезда застрочил пулемёт. Но за дубом спокойно: пуля дубовый ствол не пробьёт. Пустил ещё камень. На этот раз в стальной стене открылась дверца — и с руганью высунулся офицер. На макушки деревьев грозится: как видно, решил, что это белки кидаются желудями. А разведчику только того и надо, чтобы дверца открылась. На ребре-то дверцы как раз и видна толщина брони!КАК СТАРЫЙ СОЛДАТ СКАЗКУ СКАЗЫВАЛ
Так мы узнали, что броня толстая, толщиной с большой палец. А у нас — всего-то с мизинчик... Теперь каждый стал разглядывать свои пальцы. Сличаем большой палец с мизинцем. Даже завздыхали некоторые... Одна мысль у всех: пробьют ли наши пушки этакую белогвардейскую броню? Позвали на совет Старого Солдата (так мы прозвали Степана Дорофеевича — самого пожилого у нас на бронепоезде красноармейца). Подумал он и говорит: — Смекаю я вот что, ребята. В той стороне нет таких заводов, чтобы катали белогвардейцам броню. Значит, откуда она у них? От доброго дяди. А кто у беляков добрый дядя? Известно — империалист. А у империалистов всё в лапах: все заводы, все солдаты, целые страны и даже короли. Вот империалист и говорит, к примеру, английскому королю: «Послушай-ка, господин хороший, беляков в России бьют. А ведь это наши с тобой верные слуги. Надо выручать. Пошли-ка туда броню для бронепоезда. Твоя английская броня знаменитая. Её и пушки не пробьют!» Ну, король, понятно, ножкой шаркнет: «Слушаюсь! Дам броню. Только, — говорит, — мою просьбу уважьте». Империалист спрашивает: «А какая твоя просьба? Может, и уважу». «А моя, — отвечает, — королевская просьба вот какая. Название надо дать бронепоезду. И чтобы буквы были во всю броневую стену — от крыши до колёс. Чёрной краской пусть намалюют, да пострашнее!» Империалист: «А название придумал?» «Придумал, — отвечает король. — Название поставим вот какое: «Долой красную Москву!» Тут ребята замахали на Старого Солдата: — Полно, Дорофеич, сочинять-то! Ты же не был в разведке. И не можешь знать, какая там у них надпись на броне! Но разведчики подтвердили, что на броне у белогвардейцев и вправду чёрная надпись. И эти самые слова: «Долой красную Москву!» Тут все, сколько нас было, умолкли — будто онемели. И потом, не сговариваясь, как крикнем: — Никогда! А наводчик-артиллерист уже тише, но грозно закончил: — Не видать тебе красной Москвы, вражья сила. Никогда! Никогда!- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (42) »