что искусство не может остановиться в своем развитии. Творчество было для него постоянной, никогда не прекращающейся внутренней работой, познанием себя и мира.

Менялся поэт Хименес. Менялся и мир — в том числе и поэтический мир — вокруг него. И Хименес заинтересованно следил за работой тех, кто пришел в поэзию после него, вслед ему.

Вот свидетельство Рафаэля Альберти, относящееся к середине 20-х годов: «Одного за другим открывал Хименес в те годы молодых поэтов, безошибочно определяя наиболее существенное в их даровании… Любовь и авторитет, которые Хуан Рамон снискал себе, беспримерны в истории испанской литературы. По нему, как по компасу, наша нарождающаяся поэзия выверяла свой путь, к нему приникала, как к живому, неиссякающему источнику вдохновения»^[10].

Конец августа 1936 года. Хименес вновь пересекает Атлантический океан, вновь плывет в Америку — как 20 лет назад. Тогда все время штормило, но душа поэта была переполнена радостью — его ждала невеста. Теперь — океан спокоен, а сердце поэта сжимается от боли и скорби. Воз можно, он чувствует, что навсегда расстается со своей родиной. «Я почти не смотрел на воду, на море. Во время второго путешествия в Америку, столь не похожего на первое, я всем своим существом, душой и телом, был не с этим безмятежным, поражающе безмятежным морем, а с далекой, обезумевшей землей»^[11].

Второй месяц в Испании льется кровь — идет братоубийственная война.

Для супругов Хименес начинается двадцатилетний путь изгнания.

Сначала местом жительства они выбрали Соединенные Штаты. Но уже через месяц, в сентябре 1936 года, Хименес и его жена уезжают в Пуэрто-Рико. Главная причина такого решения заключалась, конечно, в том, что здесь, на острове, лежащем в Карибском море, испанский поэт попадал в родную языковую стихию.

Но пребывание Хименеса в Пуэрто-Рико на этот раз было недолгим: Испано-кубинский институт культуры в Гаване пригласил поэта прочитать цикл лекций, и в конце ноября 1936 года Хуан Рамон Хименес и Зенобия Кампруби отплывают на Кубу. Здесь супруги Хименес прожили два года. Эти годы были временем напряженной творческой работы поэта — творчество помогало ему преодолеть разлуку с Испанией. Да, он был прав: «всем своим существом, душой и телом» он был «с далекой, обезумевшей землей». Война в Испании все еще продолжается… Хименес был «вечным испанцем» — и не мог от этого никуда деться, и не хотел быть никем другим. На Кубе он записал в «Поэтическом дневнике»: «Я влюблен в мой народ, в его обычаи, в его искусство, в его силу»^[12].

В 1939 году Хименес и его жена уехали в Соединенные Штаты — на этот раз надолго. Но влияние испанского поэта на литераторов Латинской Америки, интерес к его творчеству со стороны латиноамериканских читателей не ослабевали и в 40-е годы. В этом Хименес смог убедиться во время своей краткой поездки в Аргентину и Уругвай в 1948 году.

Эта поездка, встречи с людьми, искренне любящими его творчество, словно вернули Хименесу молодость. Он ощущает прилив творческих сил, полон новых замыслов и еще на корабле, возвращаясь из Южной Америки в США, создает книгу «Глубинное существо» (Аnimal de fondo; 1949):

(«Que se ve ser»)

Нет сомнения, Латинская Америка, ее природа, ее поэзия оказывали на Хуана Рамона Хименеса благотворное воздействие.

А вот — факт из истории латиноамериканской литературы, говорящий и о влиянии Хименеса на поэзию континента, уже подарившего миру таких поэтов, как Рубен Дарио, Габриэла Мистраль, Сесар Вальехо, Мигель Анхель Астуриас, Хорхе Луис Борхес, Николас Гильен, Пабло Неруда, Октавио Пас… В 1940 году в Колумбии была создана группа «Камень и небо» (Рiedra y cielo), а ведь «Камень и небо» — это название сборника Хименеса, вышедшего еще в 1919 году. Поэты из этой группы оставили заметный след в колумбийском искусстве. Входил в нее и будущий автор «Ста лет одиночества» — в молодости Гарсиа Маркес писал стихи (они были опубликованы в газетах и журналах, но, к сожалению, в книгу не собраны).

…Пасмурным августовским вечером 1950 года Хименес почувствовал себя плохо. Его пытались лечить в нескольких больницах Вашингтона, но улучшения не наступало. «Вечному испанцу», ему нужна была Испания, но только не Испания каудильо Франко. Приспосабливаться Хименес не умел. Он признавал только одну диктатуру — свою собственную.

Если нельзя уплыть в Испанию — то можно перебраться в Пуэрто-Рико. И вновь — уже до конца жизни — Хуан Рамон Хименес и его жена уезжают на остров, где люди говорят по-испански.

А жизнь поэта подходила к концу.

Одно из важнейших слов в поэзии Хименеса — это слово «время».

Его стихи — напряженный разговор о жизни и смерти. Творчество не однажды помогало ему в дни, казалось бы, безысходного отчаяния преодолеть и победить страх небытия. Он знал, что творить стихи — значит творить жизнь, над которой уже не властно время, скупо отмеренное человеку судьбой.

Реальное время течет безостановочно. Но художник способен «остановить мгновение». Запечатлеть его на бумаге, показать его красоту. Важна и ценна каждая секунда жизни — ибо она неповторима.

Фернандо Верхесен писал о поэзии Хименеса: «Вся энергия поэта направлена на одно: спасти во что бы то ни стало любое впечатление, любой порыв, рожденный в самой глубине его существа»^[13].

А сам Хименес еще в сборнике «Лето» (Estio; 1916) восклицал:

(«Quisiera clavarte, hora…»)

И не случайно одну из своих главных книг назвал он «Вечные мгновения». И я рискнул сборник избранных произведений Хименеса, созданных в разные годы, назвать тоже — «Вечные мгновения»…

В той высшей реальности, которую создал поэт, существует только одно время — настоящее (во всех значениях этого слова). И только ради этой реальности, ради творчества стоило жить. Мгновения жизни, преображенные в стихи, становятся вечностью.

Наступил 1956 год.

Весной обострилась болезнь Зенобии Кампруби — рак. Началось медленное умирание.

25 октября Хуану Рамону Хименесу была присуждена Нобелевская премия.

Лишь на три дня пережила радостное известие его жена…

75-летний поэт остался один.

Пуэрториканцы всегда окружали Хименеса заботой и любовью. Но кто мог вернуть поэту его верную спутницу? И конечно, ничто не могло заменить ему Испании.

Во многих стихотворениях Хименеса встречаются слова «река» и «море». В ранних стихах он почти всегда давал