Мухаммеда не вызывает сомнений. Он действительно был основателем ислама, признание чего ни в коей мере не снимает проблемы решающего значения тех социально-исторических условий, в которых его деятельность могла оказаться столь существенной и результативной.

Биография Мухаммеда, изложенная в известных нам источниках, выглядит в достаточной мере правдоподобно, и если отказаться не только от тех сообщений о чудесах, которые нагромождены в мусульманской религиозной литературе, но и от произвольных измышлений В. Ирвинга и других беллетристов от науки ¹⁶, то можно в общих чертах историю жизни и деятельности Мухаммеда реконструировать ¹⁷. Труднее это сделать в отношении мекканского периода; более твердую почву мы обретаем, подходя к мединскому периоду, составлявшему последнее десятилетие жизни Мухаммеда.

В отношении мекканского периода можно считать не подлежащими сомнению следующие факты: рождение в начале 70-х годов VI в., происхождение из второстепенного рода хашим знатного и богатого племени курейш, жизнь в бедности до женитьбы на Хадидже, сама женитьба, начало проповеди в 610 или 612 г., враждебное отношение к ней и к самому проповеднику со стороны правящих кругов Мекки, переселение или, как это чаще именуется, бегство в Ясриб (Медину) в 622 г. Достоверной выглядит и картина оформления первоначальной группы мекканских приверженцев Мухаммеда во главе с Абу Бекром и Омаром, так же как и отношение к Мухаммеду его родичей, не принявших ислама. Смерть богатой и влиятельной в Мекке Хадиджи и последовавшая за ней смерть дяди Абу Талиба, обеспечивавшего Мухаммеду поддержку, покровительство и защиту со стороны рода, сделали его дальнейшее положение в Мекке настолько рискованным, что переселение в Медину выглядит в тех условиях неизбежным.

Проповедническая и военная деятельность Мухаммеда в Медине, его личная жизнь там, состояние его здоровья, смерть в 632 г. описаны достаточно подробно. Главные события указанного периода — сражения при Бедре и Оходе, «войну у рва», набеги мусульман на другие арабские племена и территории, перипетии мирных взаимоотношений с Меккой, включая паломничество в 630 г. и окончательную ее капитуляцию в том же году, — следует считать историческими фактами, знаменовавшими этапы развития и победы первоначального ислама. И нет оснований отрывать их от личности человека, который был их инициатором и в известной мере руководителем.

Необходимо учитывать и те особенности личности Мухаммеда, которые не могли не оказать известное влияние на самый ход событий. В научной литературе долгое время бытовал взгляд, приписывающий основателю ислама эпилептическую болезнь. Один из крупных исламоведов прошлого века, А. Шпренгер, имевший и медицинское образование, отверг этот диагноз и признал болезнью Мухаммеда «мускулярную истерию» ¹⁸. В. Бартольд счел и такую болезнь не соответствующей характеру поведения Мухаммеда, так как «эпилептические и истерические натуры не могут быть свободны от болезненных колебаний и увлечений…» ¹⁹. Поведение же Мухаммеда было якобы последовательным и целеустремленным, а его учение — простым и ясным, может быть, слишком трезвым. Приведенные соображения не представляются убедительными, ибо и в поведении Мухаммеда, и в его учении было достаточно обстоятельств, могущих иллюстрировать склонность этого человека к «болезненным колебаниям и увлечениям». К тому же многочисленные сообщения свидетельствуют о часто происходивших у него припадках с частичной и даже полной потерей сознания.

Этот факт дает материал к установлению генетического родства пророческой функции Мухаммеда с шаманством. Как известно, это явление — более или менее универсальное в истории религий — связано с тем, что при своем служении (камлании) шаман впадает в транс, а иногда просто теряет сознание, находясь в это время, как считают верующие, в непосредственном общении с миром духов. В доисламской Аравии зафиксировано широкое распространение деятельности шаманов, известных там под именем кахинов ²⁰.

К кахинам люди обращались за советами в критические моменты своей жизни. Но, чтобы иметь возможность дать такой совет, кахин должен был дождаться озарения, транса, приступа. Влияние кахинов в доисламской Аравии было так велико, что иногда они становились влиятельными общественными руководителями и своего рода вождями. Мухаммед явно унаследовал в своей деятельности исторически сложившуюся кахинскую практику в плане как чисто культовом, так и общественно-политическом. Приступы транса были лишь внешним выражением этого факта.

Характерно в этом отношении, что религиозно-политические вожди, выступавшие как конкуренты Мухаммеда у разных арабских племен, особенно сразу после его смерти, также претендовали на достоинство кахинов. М. Б. Пиотровский говорит в этой связи о Мусайлиме в Йемене, ал-Асваде в Йемене, Саджжахе в Тулайхе в Центральной Аравии, Ибн Сайаде в Медине. Он приводит материал, свидетельствующий о том, что все они в какой-то мере претендовали на основное качество кахинов — способность впадать в транс, открывавший перед ними возможность общения со сверхъестественным миром. Не следует при этом упускать возможность в некоторых случаях имитировать это состояние, чем, вероятно, иногда пользовался и Мухаммед.

Он активно использовал кахинскую форму культовой и общественно-политической деятельности. В то же время следует указать на то новое, что он внес в ее содержание и форму. Мухаммед занимался делами и заботами не отдельных личностей, какими бы высокопоставленными они ни были, а общества в целом — конечно, в масштабе племени и группы племен. Притом, как пишет М. Б. Пиотровский, «религиозные и социальные идеи, которые проповедовал Мухаммед, служили изменению общества, а не сохранению этого общества, что было социальной задачей и сутью деятельности кахинов» ²¹. При этом и сам Мухаммед старался отмежеваться от них и показать, что он выступает в новом, несравненно более высоком качестве, чем кахины.

Такая тенденция нашла свое выражение и в Коране. «…Это, — говорится там о Мухаммеде по отношению к кахинам и заодно к поэтам, — слова посланника благородного! Это не слова поэта… не слова прорицателя» (69, 40–42). «Напоминай же! Ведь ты по милости твоего Господа не прорицатель и не одержимый» (52, 29). Главное же, что отделяет Мухаммеда и его проповедь от «теории» и практики кахинства, заключается в том, что в основе этой проповеди лежит идея единобожия, в то время как кахинство основано на представлении об общении с миром бесчисленного множества демонов, составляющих мир