поступить.

— Еще один шаг, и я стреляю, — повторил он.

Он видел, как взгляд Димитриоса упал на рассыпанные по полу банкноты и потом остановился на нем. — Что собираетесь делать? — сказал он внезапно. — Если придет полиция, и вы, и я окажемся в дурацком положении. Если вы убьете меня, то получите миллион, а если отпустите, то еще один. А это для вас гораздо лучше.

Латимер его почти не слушал. Краем глаза он вдруг увидел, что мистер Питерс, каким-то образом доползший за это время до дивана, где лежало его пальто, сидел теперь, прислонясь спиной к дивану и закрыв глаза. Он со свистом дышал ртом, в горле его что-то булькало. Одна из пуль вырвала у него кусок мяса из шеи, и из раны на грудь обильно текла кровь. Другая пуля пробила ему грудь, и поверх пиджака расплылось небольшое пятно ярко-пурпурного цвета. Губы его начали двигаться — он, видимо, хотел что-то сказать.

Держа Димитриоса на прицеле, Латимер приблизился к мистеру Питерсу.

— Как вы себя чувствуете?

Уже произнеся эту фразу, Латимер вдруг осознал всю ее глупость. Он мучительно пытался собраться с мыслями. Была стрельба, мистер Питерс ранен, он…

— Пистолет, — еле слышно пробормотал мистер Питерс, — дайте мне мой пистолет. В пальто.

Губы его продолжали двигаться, но уже ничего не было слышно. Латимер начал рыться левой рукой в карманах пальто мистера Питерса. Димитриос наблюдал за ними, отвратительно улыбаясь. Наконец Латимер достал пистолет и передал его мистеру Питерсу. Тот схватил его обеими руками, и тотчас послышался щелчок — он снял предохранитель.

— Теперь, — пробормотал он, — идите в полицию.

— Не может быть, чтобы никто не слышал выстрелы, — сказал Латимер мягко, — полиция сейчас придет.

— Ей нас не найти, — прошептал мистер Питерс. — Ступайте.

Латимер не знал, что делать. Скорее всего мистер Питерс прав: дома эти зажаты между глухих стен, и выстрелы мог услышать только человек, случайно оказавшийся в этот момент у входа в тупик.

— Хорошо, — сказал он. — Где тут телефон?

— Нет телефона.

— Но…

Что же все-таки делать? Ведь пока найдешь полицейского, пройдет минут двадцать. Как быть с раненым? Как быть с Димитриосом? По крайней мере ясно, что надо немедленно найти доктора. Да и Димитриоса нужно как можно скорее посадить под замок. Наверное, его мысли передались Димитриосу. Он, не отрываясь, смотрел теперь на люгер, который мистер Питерс положил на согнутую коленку. Кровь из раны на шее заливала ему грудь.

— Хорошо. Я сейчас приду.

Латимер пошел к двери.

— Минуточку, месье. — Этот хриплый голос заставил его остановиться.

— Ну что еще?

— Если вы уйдете, он убьет меня. Неужели это неясно? Вы принимаете мое предложение?

Латимер шагнул к двери.

— Он, конечно, будет стрелять, если вы выкинете какой-нибудь трюк, — Латимер оглянулся на скорчившегося над своим люгером мистера Питерса, — Я сейчас приведу полицию. Не стреляйте, пока я не приду, мистер Питерс.

И в этот момент Димитриос захохотал. Латимер невольно обернулся, чтобы посмотреть на него.

— Приберегите смех для палача, — вырвалось у него. — Это вам очень поможет.

— Поневоле подумаешь, — сказал Димитриос, — что глупость всесильна. Всегда побеждает глупость — либо твоя собственная, либо твоих противников. — В лице его что-то дрогнуло, — Пять миллионов! — хрипло прокричал он, — Неужели этого мало? Неужели вам хочется, чтобы эта падаль пристрелила меня?

На одно только мгновение закрался соблазн в душу Латимера, и тотчас он похолодел от мысли, сколько уже людей поплатилось за их договоры с Димитриосом. Димитриос что-то прокричал, но Латимер уже не слышал — он опрометью бросился вниз по лестнице.

Он был на площадке второго этажа, когда услышал выстрелы. Три прозвучали один за другим, четвертый — после небольшой паузы. Он побежал, задыхаясь, боясь, что умрет от сердечного приступа, вверх по лестнице. Вспоминая потом, много дней спустя, все, что произошло, он поймал себя на том, что боялся за мистера Питерса.

Димитриос лежал на полу — его тело сотрясала последняя судорога. Двумя пулями мистер Питерс повалил его на пол и, промахнувшись в третий раз, снес ему темя последней, четвертой пулей.

Люгер валялся на полу, а мистер Питерс, положив голову на край дивана, то открывал, то закрывал рот, точно рыба, выброшенная на берег. Он вдруг захлебнулся, и кровь хлынула у него изо рта.

Латимер зачем-то заглянул за занавес. Он не знал, зачем пришел сюда. Итак, Димитриос убит. Мистер Питерс при смерти. Тяжелораненые просят пить, вот и раковина. Надо дать ему попить. Латимер взял стоявший на полочке стакан и наполнил его, потом вернулся в комнату.

Мистер Питерс не двигался. Его глаза и рот были широко открыты. Латимер встал на колени и поднес стакан к его губам. Вода стекла ему на грудь. Он взял его за руку — пульса уже не было.

Латимер встал с колен и только сейчас заметил, что руки у него в крови. Он прошел за занавес и тщательно вымыл руки, вытерев их висевшим на гвозде грязным полотенцем.

Конечно, надо немедленно вызвать полицию. Но что сказать, когда спросят, как он здесь оказался? Допустим, он скажет, что проходил по улице и услышал выстрелы в тупике. А если кто-нибудь видел его вместе с мистером Питерсом? Есть еще таксист, который привез их сюда. А как объяснить снятый Димитриосом с текущего счета миллион? Так вопрос за вопросом — он сам окажется подозреваемым.

И вдруг мысли его прояснились. Все очень просто: надо как можно скорее уйти отсюда и замести все следы. Он достал из кармана пистолет Димитриоса и, надев перчатки, тщательно вытер его своим носовым платком. Сцепив зубы, вернулся в комнату, опустившись на колени, взял правую руку Димитриоса и прижал его пальцы к рукоятке и спусковому крючку. Потом бросил пистолет рядом с трупом.

Он смотрел на тысячефранковые бумажки, разбросанные по полу, и подумал, кто хозяин этих денег: Димитриос или мистер Питерс? Но ведь это неверно. Разве не принадлежат эти деньги Шолему? Здесь есть деньги, которые взяты обманом у мадам Превеза, и деньги, которыми было оплачено убийство Стамболийского. Здесь же деньги Булича и деньги, вырученные от продажи живого товара и наркотиков. Чьи же в таком случае эти деньги? Только не его, и пусть полиция сама решает. Ей будет над чем подумать.

Теперь стакан воды. Надо вымыть его и вытереть. Хорошо. Не забыл ли он чего еще? Ну, конечно. Надо вытереть отпечатки пальцев на подносе и столе. Так, что сделано. Что еще? Отпечатки на дверной ручке. Так, и это сделано. Теперь опять стакан. Когда он ставил стакан на полку, он обратил внимание на ведро с водой и плававшие в нем