а должность начальника Управления, требующую примерно такого же уровня компетентности и универсальности, как и теперешняя, никто пока не предлагал. И вряд ли предложит в будущем. Что же согнало честолюбивого, умного и в недавнем прошлом удачливого старшего оперуполномоченного ОБХСС с накатанной, оборудованной необходимыми стрелками и указателями, идеально прямой, скрывающейся за горизонтом магистрали здоровой советской карьеры, заставило крутануть баранку на выщербленный и плохо освещенный проселок?

— В этих джунглях каждый жует свой банан, — обычно отвечал на подобные вопросы Виноградов. Однако сегодня, вопреки обыкновению, он продолжил: — Как мы сейчас с преступностью боремся?

Ну вот представь себе: поле, окопы… Надвигаются вражеские танки. Грохот, пыль, гибнут один за другим — лучшие! Кое-кто втихаря в тыл отползает. И вдруг орудийные расчеты получают команду пушки зачехлить, примкнуть штыки и бить врага гранатами… Нет, конечно, враг не пройдет, но почему такой ценой? Кому это нужно? Ну вот кое-кто из самых непонятливых берет, плюнув на приказы, пушки, лупит по танкам, жжет их — и получает в спину очередь. От своих же тыловых крыс… Ты же помнишь, как всем городом за бандой Тамарина охотились? По закону — ничего сделать нельзя было. Ну и пришлось… Крик стоял — давай! сажай! Худо-бедно — посадили. Теперь орут — провокация! не по правилам! Кто виноват? Кто кричал? нет, кто свой зад подставлял? Нужен крайний — вот он. В смысле — я. Совсем схарчить, вроде, рискованно, а вот в почетную ссылку — будьте любезны.

— Логика в общем у твоих шефов была правильная, тут уж ты, братец, горячишься. Пересидел бы пару лет в тени — все бы утряслось, подзабылось…

— Ага — в тени! — Виноградов положил руки на пачку вчерашних газет. В каждой хоть как-то, но отражался и комментировался инцидент на Морском вокзале. — Помнишь, лозунг был: «Там, где партия, — там успех, там победа!»? Так вот, там, где я, — насчет тени или, к примеру, тишины и покоя — напряженка.

— «Виноградов В. А. и его роль в формировании криминогенной обстановки на объектах транспорта». Краткие тезисы диссертации.

— Дурак ты, товарищ капитан, хоть и «академик». Вам, писарям…

— Ладно, ладно, не злись. — Капитан милиции Телков — в отдаленном прошлом младший коллега Виноградова по отделению БХСС, поступивший вскоре какими-то не совсем ясными путями в академию, закончивший ее «с отрывом от производства» и сменивший теперь хлопотную оперативную работу на деликатную должность в аппарате Главка — точнее, в инспекции по личному составу, — примирительно потрепал собеседника по плечу: — Что бы ты без меня, писаря, делал… Оценил? Проверка у тебя на Морском три серьезных и с десяток по мелочам нарушений выявила. — Я-то понимаю — где их нет? А мое руководство? Думаешь, оно крови не жаждет? А я такое заключение сляпал — все кругом в дерьме, один ты почти Д’Артаньян. Хотя, сам понимаешь, можно было бы и наоборот все повернуть…

— Ну, благодетель, спасибо! А давай меняться: ты будешь башку под пули подставлять, а я из-за тебя — с начальством ссориться, доказывать, что ты не виноват, что тебя недоподстрелили. Но уж в следующий раз этот недостаток ты обязательно устранишь.

— Хватит, поссоримся. Слушай, Вова, вам тут, внизу, попроще… Понимаешь, у жены скоро день рождения — надо бы через твоих хануриков чего-нибудь этакое достать…

Радиостанция на столе зашуршала, всхрапнула и опять затихла.

— Т-с-с! Тихо. — Капитан Груздев из управления Грачновского неловко повернулся и задел стакан. Содержимое вылилось частично на брюки, а частично — на газету, служившую скатертью.

— Да не дергайся ты, ради Бога. — Виноградов слегка передвинул от себя полную окурков пепельницу. С тех пор как он в очередной раз бросил курить, ничто не вызывало у него большего отвращения, чем вид и запах подмокших, использованных фильтров. — У меня же бойцы на посту, если что — предупредят «тональными».

— Давненько я так не сидел, — задумчиво протянул самый старший из присутствующих, уже знакомый здоровяк комитетчик. — Считай так, что с Указа.

— Только не надо… У вас еще не так пьют.

— Да где угодно — но не в кабинетах.

— А это потому, что вы все друг друга боитесь — кто первый начальству стукнет… От безделья друг на друге тренируетесь.

— Уймись, — оборвал подвыпившего Груздева Виноградов, не давая разрастись до размеров локального конфликта вековому антагонизму между политическим и уголовным сыском. — Уж к Петровичу — это как раз не по адресу.

На правах хозяина он разлил из бутылки остатки:

— Допиваем, подбиваем бабки — и по домам.

— Годится. — Представитель политического сыска огромной виноградовской финкой аккуратно располовинил луковицу и водрузил свою долю на хлеб. — Чтоб у нас все было — и нам за это ничего не было!

Дружно выпили. Решительно, по-мужски смели со стола остатки трапезы, эвакуировали за окно, в бурные воды залива, стеклотару. Достали и разложили — Виноградов на собственном столе, а гости на лежащих на коленях «дипломатах» — спецблокноты и папки.

— Торжественное заседание, посвященное счастливому избавлению всеми нами любимого товарища Виноградова от вражеской пули, объявляю закрытым. Концерта тоже не будет, потому…

— Кстати, мужики, смотрите, что я тут себе выписал, — перебил Владимира Александровича чекист, листавший фирменный морфлотовский «ноутбук».

— Перебивать именинника — бестактно, — не преминул отметить язвительный Груздев.

— Пардон-пардон, я быстро… Вот: «Тайные розыски, или шпионство, суть посему не только позволительное и законное, но даже надежнейшее и почти, можно сказать, единственное средство, коим высшее благочиние представляется в возможность достигнуть предназначенной ему цели». Кто бы вы думали?

— Крючков?

— Павел Пестель.

— Господи, очернители проклятые — уже и до декабристов добрались. И куда госбезопасность смотрит?

— А она, между прочим, сейчас вместе с тобой бандитов ловит, раз уж ваша фирма не справляется. — Груздев был способен вывести из себя даже самого миролюбивого сотрудника КГБ.

— Все, мужики. Поехали. — Виноградов несколько раз чиркнул по бумажке, расписывая ручку. — Петрович, давай, помогай чем можешь.

— Ну — так. Контровский Константин Георгиевич… установочные данные у вас есть… заслуженный мастер спорта… Поднял я архивные бумаги за его чемпионский период — ничего особенного, как у всех «сборников»: помаленьку контрабанда, мелкие грешки с валютой. Была одна история с какой-то околоспортивной девкой, но замяли, договорились полюбовно…

Виноградов сделал