- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Вениамин Гиршгорн, Иосиф Келлер УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ЛУЧИ
Глава 1 Разбитый стакан…
Часто крупные событии начинаются с пустяшных мелочей. Яблоко и Ньютон, ванна и Архимед, стакан и Ройт (инженер с Роджен-Стрита, 56; тел. 043, прием с 2-х). С утра мистрис Ройт (чепчик, громовой голос и золотые очки) была не в духе и теперь недовольно поглядывала на мужа, читающего газету. — Всегда с газетой! Я думаю, что можно было смело сперва выпить стакан горячего кофе, а потом… Ройт чувствовал приближение бури и, положив в сторону газету, потянулся за маслом и тут… — Стакан!.. Дик… Стака-а-а-ан!.. Рука испуганно дернулась, пуговичка на рукаве пижамы толкнула стакан (фамильный, мистрис Ройт, с тонким рисуночком полевых цветочков). Горячий кофе весело побежал по белоснежной скатерти, поцеловав на-ходу «Последние Известия» и хронику утренней газеты, и на капоте мистрис Ройт узором прихотливым расцвел. Ройт беспомощно смотрел на осколки стакана… — Мой стакан! Мой фамильный стакан! Вы… Вы… Ройт, изверг и варвар. Ройт знал: «Вы» — начало. — Я… Я, дорогая, куплю сегодня же четыре стакана в универсальном… — Он купит фамильные стаканы… Как жаль, что я не послушала маман и переменила мою фамилию… Скоро громовой голос мистрис Ройт перекатывался из комнаты в комнату и ударялся в стекла, отчего они долго и жалобно звенели. Ройт редко сердился и охотно давал друзьям в долг. Ройт был добряк, но… тут он вдруг ударил кулаком по столу. Мистрис Ройт подпрыгнула от неожиданности на стуле и на секунду замолчала, вместе с ней подпрыгнула масленка и тарелка (только потом Ройт вспомнил, что на полу тарелка разбилась на правильные части). — А… а… а… Ты еще хочешь драться! Ройт пробежал столовую, гостиную, коридор и выскочил на улицу. По улице долго шел, размахивая руками и ругаясь. На углу, где палочка полисмэна не управляла уличным шумом — большой авто (с зеркальными окнами и шоффером-негром) сбил с ног мистера Ройта. Падая, Ройт вспомнил, что он забыл надеть шляпу.Глава 2 Джо
Фамилия нечто необходимое. Сначала фамилия, потом остальное. У Джо фамилии не было — отсюда полисмены и нарядные мальчики с Бродвея не любили Джо, но Джо имел крепкую сметку и крупное торговое предприятие (папиросы и вечерняя «Трибуна»). Джо и улица — друзья. Улица — колыбель. Улица — кормилица. Улица и ничего больше… Мысли Джо, как улица, прямые и быстрые. Только ночью в пролетах старого моста, под колыбельную песню мутной и зеленой воды (нарядным мальчикам с Бродвея пели толстые няни), Джо грезилось: он — взрослый, курит большую сигару и имеет фамилию — Ротшильд или какую-нибудь другую… На мокром бульваре нашел Джо потрепанную книгу. С этого началось. Первые страницы ударили в глаза Джо безумными подвигами дерзких мореплавателей и разбойников. С 3-х до 5-ти у Джо много свободного времени: джентельмэны (ботинки, как солнце, и доллары) обедают в теплых ресторанах — негры и чистая посуда (это все видел Джо сквозь витрины). С 3-х до 5-ти Джо читал… И росли буквы, ширились, заполняли расширенные, восторженные глаза, прыгали в мозгу — ков-бои в прерии — и стихал уличный шум и грохот, летели вверх ногами люди и авто с зеркальными окнами и по улицам — вымеренным медленно и торжественно тек Ледовитый океан…От книги и шайка Джо пошла. В ней Джо и еще четыре таких же без родословни, без гувернанток. Псевдонимы такие: Хромой Джо, Красный Кэб, Гроза Бродвэя, Дик-Прыгун, Джим-Соколиные глаза. Два дела на совести: яблоки — красные и ароматные — стащили у Смейльса (толстый и злой) и опрокинули столик продавца патентованного средства (против безденежья) из мести. Продавец надрал уши Джо как-то от нечего делать. Шайка как шайка. И очень интересно. Но года карабкались один на другой, как этажи колоссального небоскреба в закопченное небо. Минуло 13. Джо решил — пора оставить детские проказы, он уже не ребенок.
Глава 3 Авто с зеркальными окнами и джентельмен в цилиндре
Авто с зеркальными окнами слегка задел мистера Ройта. Ройт перекувырнулся и вскочил, желая сказать несколько неприятных слов (вспомнил жену). Но джентельмен в цилиндре (ах, на цилиндре так красиво играло солнце) рассыпался в извинениях: — Вы меня простите. Мой шоффер давал сигналы, но вы… — Я… Да!.. Нет… Я зол, как сто тысяч чертей. Я… чорт… Я… Ройт захлебнулся. Беспомощно выпучились голубые глаза. — Еще раз приношу свое извинение, мистер… мистер… э… э… — Инженер Ройт, Роджен-Стрит, пятьдесят шесть. Глаза незнакомца зажглись и потухли, голос стал мягче и нежнее. — Может быть вы разрешите, мистер Ройт, если уж так случилось, довезти вас до вашего дома. Ройт (вспомнив жену и фамильный стакан): — Нет. Лучше к универсальному магазину. — Ол-райт. В авто, обитом шелком и с цветочками в хрустальных бутоньерках, джентельмен в цилиндре ловко и обходительно погрузил лицо Ройта в платок, пахнущий приятно и пряно. Ройт дрыгнулся — разбил бутоньерку с цветочком. В мозгу сквозь плотный туман зеркального стекла и залежавшихся воспоминаний промчались, перегоняя друг друга: Цилиндр, фамильный стакан и огромный кукиш — сегодняшний день.Глава 4 Бум… Бум… Сенсация…
— Алло! Алло! Алло! — Забастовка! Это не ново… Что? Не ново! Кой чорт вы мне подсовываете новости, которые уже помещены в четырех газетах… А?.. На самоубийства мода прошла… Нет. Нужно сенсацию. Понимаете, сенсацию… Идиот! Мистер Футлик (пиджак в другой комнате, редактор «Все Известия») разочарованно бросил трубку и откинулся на спинку кресла. За стеной состязались в неутомимости машинки, и высокий пронзительный голос диктовал: — И мы говорим, зачем существует городское самоуправление. Существует оно… В обычную симфонию стрекота ремингтонов и голоса секретаря врезался новый звук — Футлику незнакомый. Громоподобный бас мистрис Ройт колыхал, стены, заставил замолчать «Гамбету» (правая рука Футлика) и машинисток: — Он пропал. И всему виною я… Он пропал, господин редактор. Уже три дня- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »