Дьявольски дерзкий!
Да, все видели Сифкисса.
Он убедился, что ни малейшей слежки за ним нет, скользнул сквозь покрытые росой кусты в трещину скрывавшейся за ними стены, а она уж честно привела его в подвал старинного храма, где тьму рассеивал лунный свет, проникавший сквозь дыры в перекрытии.
Большинство детей отправились работать. Двое парней играли в кости, девчонка глодала кость, Пенс курил и не замечал ничего вокруг, а кто-то из новеньких кашлял в углу, свернувшись калачиком. Кашель Сифкиссу не понравился. Очень даже может быть, что ему придется сбрасывать отмучившегося в сточную канаву через денек или два. Но с другой стороны, это значило, что он сможет получить несколько монеток за мертвеца. Большинству людей не нравилось возиться с покойниками, но Сифкисса это волновало мало. Это как ливень – он мочит всех без разбора, говаривала Зеленая Старуха. Она и сидела в глубине, на обычном месте, сгорбившись за старым столом, который освещала единственная лампа. Длинные сально блестящие приглаженные волосы. Язык бесцельно скользил по голым деснам, когда она задумчиво посмотрела на Сифкисса. Рядом с ней стоял стройный юноша в жилете с вышитыми серебряной нитью листьями. Сифкисс, думая произвести впечатление, подошел бодрой походкой.
– Получил, что приказано? – спросила Зеленая Старуха.
– Конечно! – воскликнул Сифкисс, дернул головой, роняя шляпу, и выругался, поймав ее у самой земли и водружая на место. С недовольным видом бросил сверток на стол.
– Тогда убирайся, – отрезала Старуха.
Сифкисс недовольно зыркнул на нее, но ума хватило промолчать. Вообще, мальчишка уродился слишком уж разумным, поэтому Зеленая Старуха показала ему на прощание жилистый костлявый кулак. – Вот он, как и было обещано. – Она указала на обмотанную кожей вещицу, лежащую в круге света на старой столешнице, покрытой трещинами, с облупленной краской и осыпавшейся позолотой, но все еще красивой работы давних мастеров. «Такая же древняя, как и я», – подумала Зеленая Старуха. – Вроде бы мелочь, а столько суеты, – сказал Фэллоу. В кошельке, который он бросил на стол, чарующей музыкой звякнуло золото. Зеленая Старуха подхватила его, развязала когтистыми пальцами и тут же принялась подсчитывать монеты. – Где эта твоя девчонка Киам? – спросил Фэллоу. – Слышишь? Малышка Киам где? Плечи Зеленой Старухи напряглись, но она продолжала считать. Этим делом она могла заниматься даже на корабле в шторм. – Работает. – А когда она вернется? Она мне нравится, – Фэллоу подошел ближе, снижая голос. – Я мог бы заплатить за нее чертовски привлекательную сумму. – Она – мой лучший добытчик, – сказала Зеленая. – Можешь освободить мои руки от кого-нибудь другого. Как насчет того парня, Сифкисса? – Это который с кислой мордой принес сверток? – Хороший работник. Крепкий парнишка. Слегка дерзкий. Но может быть отличным гребцом на галере, как мне кажется. Может быть, сгодится для боев. – В яме? – фыркнул Фэллоу. – Этот мелкий засранец? Я уверен, что грести он будет только после хорошей порки. – Ну, и ладно. У них же хватает плетей. – Надеюсь, что так. Я заберу его, если надо. И еще троих, кроме него. Через неделю я еду на рынок в Вестпорт. Отберешь мне кого-нибудь, только не надо подсовывать свои отбросы. – Я никогда не подсовывала тебе отбросы. – У тебя, кроме отбросов, ничего нет, чертова старая мошенница. А что скажешь остальным из своего выводка, а? – продолжал Фэллоу дурацким «тру-ля-ляшным» голосом. – Что деток забрали слугами к богатым дворянам? Или работать на конюшнях? Или назначили гребаными императорами Гуркхула? Или еще что-то типа того? Фэллоу осклабился. Зеленая Старуха вдруг пожалела, что под рукой нет ножа, но все, что она постигла к настоящему времени, она постигала через горький опыт. – Что захочу, то и скажу… – проворчала она, продолжая перебирать пальцами монеты. Проклятые суставы. Они и вполовину не так подвижны, как раньше. – Ну, ладно, – подмигнул он. – Значит, я зайду за Киам в другой день! – Все, что тебе угодно, – пробормотала Зеленая, – только скажи. Она чертовски долго спасала Киам. Да, она не в состоянии уберечь всех, и у нее хватает мозгов это понимать, но уж одну-единственную она сумеет защитить. И в последний день, возможно, это зачтется. Никто, конечно, не скажет доброго слова, но она-то будет знать. – Сумма сходится. Сверток твой.
Забрав добычу, Фэллоу поспешил убраться из этой вонючей дыры. Слишком сильно она напоминала тюрьму. Особенно вонища. И детские глаза, большие и влажные. Да, он был не против покупать и продавать их, но не хотел видеть их глаза. Как палач может постоянно смотреть в глаза жертв? Возможно, они просто привыкают. Но Фэллоу это очень не нравилось. Требовало слишком больших напряжений сердца. Его охранники сидели, развалившись, у входной двери. Он махнул им и зашагал посредине образованного бойцами квадрата. – Все получилось? – бросил через плечо Гренти. – Более-менее, – проворчал Фэллоу холодно, чтобы предотвратить дальнейшую болтовню. «Тебе нужны друзья или деньги?» – сказал как-то Куррикан, и слова запали Фэллоу в душу. Но Гренти, к несчастью, не собирался отступаться. – Идем прямиком к Куррикану? – Да! – рявкнул Фэллоу так резко, как только мог. Но Гренти любил трепать языком. Как и большинство головорезов, кстати. А как еще проводить время, занятое ничегонеделаньем? – Отличный дом у Куррикана, не правда ли? Как называются эти колонны впереди? – Пилястры, – проворчал кто-то из других охранников. – Нет! Я знаю, что такое пилястры, но не об этом спрашиваю. Я хочу узнать, как называется этот архитектурный стиль. Там виноградные листья по верху. – Там листья? – Нет, не настоящие листья. Выдолбленные долотом. Это такая общая задумка, основанная, как мне кажется… На миг Фэллоу обрадовался молчанию. Потом заволновался. Из тумана впереди прорисовалась фигура. Будто выходец из Преисподней. Нищие, пьяницы и прочие мерзавцы расступались с их пути в стороны, словно земля, поднятая плугом. Но этот человек не шевелился. Высоченный ублюдок, выше любого из телохранителей Фэллоу. В белом плаще с капюшоном. Ну, впрочем, не совсем белом. Ничто не могло оставаться чистым достаточно долго в Сипани. Плащ посерел от сырости, низ подола покрывали черные капли от грязи. – Избавьтесь от него, – приказал Фэллоу. – Освободи гребаную дорогу! – проорал Гренти. – Ты – Фэллоу? – Человек сбросил капюшон. – Это женщина, – пробормотал Гренти. И он не ошибся, хотя
Сифкисс недовольно зыркнул на нее, но ума хватило промолчать. Вообще, мальчишка уродился слишком уж разумным, поэтому Зеленая Старуха показала ему на прощание жилистый костлявый кулак. – Вот он, как и было обещано. – Она указала на обмотанную кожей вещицу, лежащую в круге света на старой столешнице, покрытой трещинами, с облупленной краской и осыпавшейся позолотой, но все еще красивой работы давних мастеров. «Такая же древняя, как и я», – подумала Зеленая Старуха. – Вроде бы мелочь, а столько суеты, – сказал Фэллоу. В кошельке, который он бросил на стол, чарующей музыкой звякнуло золото. Зеленая Старуха подхватила его, развязала когтистыми пальцами и тут же принялась подсчитывать монеты. – Где эта твоя девчонка Киам? – спросил Фэллоу. – Слышишь? Малышка Киам где? Плечи Зеленой Старухи напряглись, но она продолжала считать. Этим делом она могла заниматься даже на корабле в шторм. – Работает. – А когда она вернется? Она мне нравится, – Фэллоу подошел ближе, снижая голос. – Я мог бы заплатить за нее чертовски привлекательную сумму. – Она – мой лучший добытчик, – сказала Зеленая. – Можешь освободить мои руки от кого-нибудь другого. Как насчет того парня, Сифкисса? – Это который с кислой мордой принес сверток? – Хороший работник. Крепкий парнишка. Слегка дерзкий. Но может быть отличным гребцом на галере, как мне кажется. Может быть, сгодится для боев. – В яме? – фыркнул Фэллоу. – Этот мелкий засранец? Я уверен, что грести он будет только после хорошей порки. – Ну, и ладно. У них же хватает плетей. – Надеюсь, что так. Я заберу его, если надо. И еще троих, кроме него. Через неделю я еду на рынок в Вестпорт. Отберешь мне кого-нибудь, только не надо подсовывать свои отбросы. – Я никогда не подсовывала тебе отбросы. – У тебя, кроме отбросов, ничего нет, чертова старая мошенница. А что скажешь остальным из своего выводка, а? – продолжал Фэллоу дурацким «тру-ля-ляшным» голосом. – Что деток забрали слугами к богатым дворянам? Или работать на конюшнях? Или назначили гребаными императорами Гуркхула? Или еще что-то типа того? Фэллоу осклабился. Зеленая Старуха вдруг пожалела, что под рукой нет ножа, но все, что она постигла к настоящему времени, она постигала через горький опыт. – Что захочу, то и скажу… – проворчала она, продолжая перебирать пальцами монеты. Проклятые суставы. Они и вполовину не так подвижны, как раньше. – Ну, ладно, – подмигнул он. – Значит, я зайду за Киам в другой день! – Все, что тебе угодно, – пробормотала Зеленая, – только скажи. Она чертовски долго спасала Киам. Да, она не в состоянии уберечь всех, и у нее хватает мозгов это понимать, но уж одну-единственную она сумеет защитить. И в последний день, возможно, это зачтется. Никто, конечно, не скажет доброго слова, но она-то будет знать. – Сумма сходится. Сверток твой.
Забрав добычу, Фэллоу поспешил убраться из этой вонючей дыры. Слишком сильно она напоминала тюрьму. Особенно вонища. И детские глаза, большие и влажные. Да, он был не против покупать и продавать их, но не хотел видеть их глаза. Как палач может постоянно смотреть в глаза жертв? Возможно, они просто привыкают. Но Фэллоу это очень не нравилось. Требовало слишком больших напряжений сердца. Его охранники сидели, развалившись, у входной двери. Он махнул им и зашагал посредине образованного бойцами квадрата. – Все получилось? – бросил через плечо Гренти. – Более-менее, – проворчал Фэллоу холодно, чтобы предотвратить дальнейшую болтовню. «Тебе нужны друзья или деньги?» – сказал как-то Куррикан, и слова запали Фэллоу в душу. Но Гренти, к несчастью, не собирался отступаться. – Идем прямиком к Куррикану? – Да! – рявкнул Фэллоу так резко, как только мог. Но Гренти любил трепать языком. Как и большинство головорезов, кстати. А как еще проводить время, занятое ничегонеделаньем? – Отличный дом у Куррикана, не правда ли? Как называются эти колонны впереди? – Пилястры, – проворчал кто-то из других охранников. – Нет! Я знаю, что такое пилястры, но не об этом спрашиваю. Я хочу узнать, как называется этот архитектурный стиль. Там виноградные листья по верху. – Там листья? – Нет, не настоящие листья. Выдолбленные долотом. Это такая общая задумка, основанная, как мне кажется… На миг Фэллоу обрадовался молчанию. Потом заволновался. Из тумана впереди прорисовалась фигура. Будто выходец из Преисподней. Нищие, пьяницы и прочие мерзавцы расступались с их пути в стороны, словно земля, поднятая плугом. Но этот человек не шевелился. Высоченный ублюдок, выше любого из телохранителей Фэллоу. В белом плаще с капюшоном. Ну, впрочем, не совсем белом. Ничто не могло оставаться чистым достаточно долго в Сипани. Плащ посерел от сырости, низ подола покрывали черные капли от грязи. – Избавьтесь от него, – приказал Фэллоу. – Освободи гребаную дорогу! – проорал Гренти. – Ты – Фэллоу? – Человек сбросил капюшон. – Это женщина, – пробормотал Гренти. И он не ошибся, хотя