всеми ногами прямоугольную подушку и в смятении прижалась к ней мордочкой. Мысли принцессы были спутаны, а где-то в глубине уже назревали тяжёлые солёные слёзы. Последний раз она плакала только при возвращении Луны — и это был один-единственный раз, когда она не просто позволила дать себе дать слабину, но выплакалась за всю свою долгую тяжкую жизнь. С тех пор все «непозволительные» эмоции были спрятаны ещё более тщательно, чем прежде, дабы никто и ничто не могло пробить её возведённую титаническими усилиями плотину. Но сегодня… Прозрачная крохотная слезинка скатилась по длинной волнистой шёрстке, оставляя за собой светло-серую дорожку — это было начало бури, первая капелька дождя перед огромным штормом, сметающим всё на своём пути. Как Селестия ни крепилась, обида и горечь, накопившиеся за века, были сильнее её. По плотине пошли трещины, и через парочку минут кобылица уже ревела в голос, изо всех сил сжимая в объятьях несчастную подушку. Уже вернувшаяся в своё нормальное состояние грива на этот раз обмякла, став похожей на кусок мокрой тусклой ткани. Стройное грациозное тело богини сотрясалось в рыданиях, тихие жалкие всхлипывания перемежались с громоподобными криками — хорошо хоть звуконепроницаемый щит успела поставить, никто её не услышит… Какой же одинокой и несчастной она чувствовала себя в этот момент! Ни одна живая душа никогда не поймёт, что ей тоже хочется жить и веселиться, петь и прыгать по квадратикам… Почему никто не хочет глянуть дальше своих глупых рамок? Да, это целиком и полностью её вина… вот только в чём именно она провинилась?

Спустя какое-то время принцесса окончательно успокоилась. Просушив насквозь мокрую подушку с помощью волшебства, Селестия уселась на кровати, нервно шмыгая носом и часто моргая. Аликорн вытянула переднюю ногу и бессмысленно подёргала за свисающую спутанную прядь волос. Надо бы привести себя в порядок. Удобно разместившись перед зеркалом, правительница зажала щётку в копыте — да, можно было бы использовать магию, но это не так успокаивало, — и начала меланхолично раздирать комья в гриве. Слёзы принесли облегчение и спокойствие, а заодно упорядочили мысли в голове принцессы. Кроме того, у неё появился план. План, как всё исправить, как сделать её не просто правящей лошадью с регалиями из Кантерлотского Дворца. План, как сделать её живой, настоящей, нужной Личностью. Конечно, её задумка пока ещё была «на стадии разработки», но всё же…

Наконец, грива вновь потекла по воздуху яркими волнами, хорошее настроение и уверенность в себе вернулись к Селестии, а дерзкая идея обрела форму. Итак, пора приступать — чем раньше, тем лучше. Одна она ничего не сможет сделать: слишком мало у неё опыта в таких вещах. Надо заручиться помощью одной очень хорошей пони — наверное, единственной, кто не будет раскланиваться перед ней битый час в слепом, непонятно откуда взявшемся страхе. Но начала… Достав из ящика письменного стола чистый свиток и перо, аликорн черкнула несколько строк и, скатав письмо в трубочку и перевязав его красной лентой, сожгла в магическом пламени. Теперь можно отправляться.

Богиня легко вскочила на подоконник и расправила крылья. Сейчас она думала лишь об одном — о своей цели. И о пункте назначения.

О Понивилле.

* * *

День Пинки Пай проходил как обычно — кучерявая кобылка, насвистывая только что придуманный бессловесный мотивчик, уже доставала из печки противень с нарядными разноцветными кексиками. Сладко-кисловатый запах фруктовой выпечки щекотал нос, и Пинки весело рассмеялась, вдыхая неповторимый аромат яблок, шоколада и карамели. Как же всё-таки хорошо начинать свой день с десятка красивых кексов с бледно-зелёной помадкой и разноцветной посыпкой! Не удержавшись, розовая кобылка лизнула сахарную верхушку, смакуя восхитительный вкус. Как жаль, что ей не с кем разделить это наслаждение! Но зато ей больше достанется…

Внезапно, свет солнца за окном заслонила какая-то высокая тень, а ещё через минуту в кондитерскую ворвалась фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Воровато оглядевшись, странная личность магией закрыла входную дверь на щеколду, заодно перевернув табличку другой стороной, на которой было написано «Закрыто», и задвинула окна занавесками. И только тогда вошедшая, переведя дух, сняла с себя душный плащ — ещё бы, ходить в таких жарких вещах летом!

— Прости за беспокойство, Пинки Пай, — проговорила Селестия, кидая ненужную одёжку на пол и присаживаясь на неё. Вместе с тем принцесса внимательно и незаметно следила за реакцией земнопони: она просто не может подвести её, не оправдать её ожиданий! — Но сейчас вышло так, что ты — моя единственная надежда. Я хочу… — аликорн не успела договорить — её тут же стиснула в объятиях пони-вечеринка, которая принялась болтать без остановки, радостно дёргая кудрявым хвостом и взбудоражено моргая.

— Ууу, принцесса, это вы, это вы! А я так и знала, что вы когда-нибудь всё-таки захотите устроить вечеринку на весь Кантелот, чтобы пони сказали: «Уууух ты, наша Тия, оказывается, своя кобыла в компании!» и начали веселиться вместе с вами, а то… — Пинки прервалась и вобрала больше воздуха в грудь, продолжив тараторить с новой силой, — Вам очень-очень грустно, потому что вас никто не понимает, а вы хотите быть другом и своей кобылой в компании, а все… — белоснежное копыто — теперь без золотой туфли, — мягко, но требовательно прижалось ко рту говоруньи, останавливая непрерывный поток слов, и аликорн осторожно выбралась из стальной хватки.

— Что ж, я не ошиблась в тебе, Пинки, — засмеялась правительница, похлопав кучерявую пони по плечу. Облегчение и бесконечное счастье накатили на Селестию волной, и она зажмурилась, пропуская сквозь себя это свежее замечательное чувство. Аликорн даже и не пыталась понять, как земнопони узнала всё наперёд: это было бессмысленно. — Итак, тогда за дело! Я оставила своей Главной Помощнице несколько указаний, и в замке теперь ни души на целых три дня. Этого нам хватит?

— Более чем, принцесса, — активно закивала кудряшка, прыгая вокруг выпрямившейся богини. — Тогда я попрошу у Кейков отгул. Тётя Пинки уладит все проблемы! Но сначала… — ловкое розовое копыто неведомым образом дотянулось до стола с противнем и цепко схватило его. — Перекусим кексиками?

— С удовольствием! — радостно воскликнула богиня и, взяв симпатичный кекс с нежно-голубой помадкой, шутливо «чокнулась» им с кексиком Пинки Пай.

* * *

Было три часа дня, и небывалая жара душила Кантерлотский Дворец. Раскалённое солнце нещадно заливало своими лучами и столицу, и белокаменные башни