слышал не один разговор о том, что она не подходит на роль регента и что есть и другие претенденты.

Маргарита считает, то раз у неё поддержка Абрахама, то все уже решено. На самом деле, никто не мешает кому-нибудь из высшей знати просто отравить Дьюэйна, выдав это за несчастный случай или приступ болезни, и вопрос с престолонаследованием отпадет сам собой.

Другое дело, что Закери не заинтересован в престоле и не раз давал понять это остальным. А видеть на троне Лиама или Седрика никто не хочет. Что кстати, очень даже зря. Лиам рассудительный и очень умный. Из него вышел бы отличный правитель. Да и Седрик, если отбросить предвзятое отношение самого Закери, тоже вполне сгодился бы: в нем есть лидерские качества, он харизматичен, пользуется популярностью у знати и среди простых людей, и у него просто потрясающее стратегическое мышление. Закери так и не удалось обыграть его в шахматы.

Возможно, сложись все по-другому, они могли бы стать друзьями. Но Закери был давно и безнадежно влюблен в его младшую сестру, а Седрик её сильно любил и оберегал от всех и вся. Как, впрочем, и Лиам.

Прошел уже почти месяц этого добровольно принудительного заточения, когда Закери впервые услышал как Лиам и Седрик выбирают для Боадикеи подходящего жениха. Тогда он попытался с как можно более скучающим видом отговорить их от этого:

— Она же ещё совсем ребенок.

— Ты отстал от жизни, — простодушно улыбнулся ему Лиам. — Нашей сестричке уже пятнадцать. Думаю, осенью она уже дебютирует в высшем свете.

— Да, но не кажется ли вам немного преждевременным выбор подходящего жениха для неё? — Заккери смотрел в сторону, стараясь казаться безразличным. Но сердце его казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Его Боадикею собираются отдать другому. Не когда-то в теоретическом будущем. Уже вот-вот, совсем скоро. Ревность, как змея начинала поднимать голову внутри него. — Не факт, что выбранный вами претендент захочет на ней жениться.

Лиам рассмеялся:

— Да ты просто давно её не видел. Наша Боадикея выросла в настоящую красавицу. Помяни мои слова, она ещё покорит не одно сердце.

"Моё уже давно у её ног" — безрадостно подумал Закери. И вдруг абсолютно точно осознал, что не сможет без неё жить. Нужно что-то делать.

— Ну, ей эти сердца, как телеге пятое колесо, — фыркнул Седрик. — Она совсем домашний ребенок. Беатрис зря заперла её в четырех стенах. Она выросла очень тихой. Боюсь, что от столичной суеты у неё только голова болеть будет.

— Таки да, — улыбнулся Лиам. — Уже представляю, как она ходит за нами хвостиком, потому, что боится столичных ухажеров и не знает, что делать, когда осыпают комплиментами.

— Ну, это ты совсем загнул, — неодобрительно покачал головой Седрик. — Они тихая, но не совсем же затюканная тихоня. Дай ей время, она освоится, и тогда ты будешь за ней хвостиком ходить.

— Да что там гадать, — отмахнулся старший брат. — Может мама ещё и не захочет в этом году выводить Боадикею в свет. А мы тут планы строим. Я не заметил никаких приготовлений ...

— Это потому, что вашей матери сейчас не до этого, — позволил себе вмешаться в разговор Закери, рассеянно глядя перед собой. — Она переживает о том, как не попасть в монастырь. Марго её не слишком жалует.

Как правило, он не допускал такой бестактности в разговоре с братьями. Но сейчас мысли его были далеко. Беатрис сейчас действительно думает только о том, как спасти свою шкуру. Насколько Закери смог изучить её характер — королева убьет, украдет, обманет, предаст любого, кого понадобиться, лишь бы остаться у власти. И Боадикея не исключение. Беатрис не задумываясь отдаст её любому, кто предложит нужную ей цену. Даже Закери.

На секунду у него перехватило дух от мысли о том, что Боадикея может быть его женой.

А затем, как холодный душ, накатила реальность. Высшая знать сотрет девушку в порошок, но не позволит роду герцога Гила укрепиться у власти. Лиам и Седрик живут спокойно только потому, что не имеют претензий на трон Малеросы. И никому пока в голову не приходило использовать превентивные меры.

На деле... на деле ни у Беатрис, ни у Маргариты не хватит сил усмирить почуявших власть и наживу герцогов, баронов и иже с ними. Здесь нужна твердая, мужская рука.

Закери впервые задумался о троне.

Если бы он был королем, и держал власть также крепко, как и покойный отец, то вполне мог бы сам решать на ком жениться. Закери смог бы дать Боадикее все самое лучшее — подарки, фрейлины... Все, чего достойна его любимая королева.

Во главе стола рассмеялась какой-то своей, скорее всего не смешной шутке Марго. Закери невольно сравнил её в роли королевы и Боадикею. И первая не шла ни в какое сравнение со второй.

Но Закери решил, что всегда есть более простой путь, и попробовал зайти с другой стороны:

— А какие у вас требования к претенденту в мужья?

Седрик и Лиам уже отвлеклись на обсуждение предстоящей охоты. А если точнее — они решали, кого из собак взять, и на каких лошадях ехать. Как часто у них часто бывает — мнения разделились. И вопрос Закери застал их врасплох.

— Что? — Седрик задал вслух тот вопрос, который был большими буквами написан у брата на лице.

— Вы говорили про то, что планируете выдать Боадикею замуж, — постарался говорить как можно более равнодушно Закери. — Вот я и спрашиваю — какие у вас требования.

Прежде чем Лиам успел ответить, как всегда более осторожный Седрик спросил:

— А тебе зачем?

— Просто любопытно стало, — пожал плечами Закери.

— Мы пока не решили, — сказал Лиам, неодобрительно поглядывая на Седрика. Он давно заметил, что брат по матери недолюбливает его брата по отцу. Но не мог понять причин такой неприязни. Закери всегда был вежлив и сдержан. За одними и теми же женщинами они не ухаживали. Какая кошка между ними пробежала?

— О чём вы тут шепчетесь, — словно из-под земли выросла рядом Маргарита. Хоть она и говорила спокойным тоном, но тревога в глазах выдавала её страхи. Будущая королева боялась, что у неё за спиной плетут заговор. Закери отметил про себя, что это что-то новенькое. Кто такой молодец, что сумел-таки раскрыть сестрице глазки?

— Мы не шепчемся, — усмехнулся Лиам, тактично не заметив бесцеремонность Маргариты. — Речь шла о Боадикее.

— Боадикее? — теперь уже не притворно изумилась принцесса. — А что с ней? Я помню её. Такой милый ребенок...

Лиам беззлобно рассмеялся:

— И ты туда же. Наша сестренка все такая же милая, но давно не ребенок. Ей уже пятнадцать. Вот мы и обсуждаем её выход в свет...

— Правда что ли? — ещё больше удивилась Марго, присаживаясь на соседний стул. Теперь