что, взявшись за исследования волос, он очутился в той области знаний, в которой разбирался еще не очень хорошо.

Про полагал достаточным определение семи элементов. Установление двенадцати и более элементов он считал невозможным и, по крайней мере, ненужным. Наличие лишь отдельных волосков не вызывало у него никаких сомнений. Количественное определение элементов он находил излишним. Обнаружив совпадение семи элементов без учета разницы их содержания, он считал доказанной идентичность волос, учитывая, что степень вероятности повторения составляет 1: 4 250 000. Он не принимал во внимание и то, что следы волос помещали в реактор без какой-либо очистки, а два часа для активации, как он был уверен, вполне достаточное время. Про исключал возможность установления четырнадцати элементов путем более длительной активации, а перенесение измерительных данных на спектрограммы от руки, как это делали в Вашингтоне, считал нормальным и не чреватым ошибками. Уничтожение оригиналов результатов измерений не казалось ему безответственностью и ошибкой. Все чаще он отделывался фразами: „я полагаю…", „я не нахожу… " или „в литературе говорится" и т. п.

Это был угнетающий спектакль. И все же эти два дня Джерви снова и снова возвращался к вопросу: в чем заключается вина? Он видел, что его отличает от Про. Различие было значительным и принципиальным. Благодаря размаху своей работы в области исследований волос человека он заглянул в открывшиеся ему проблемы природы, которые оставались для Про еще неведомыми. Он познал проблемы там, где для Про все казалось простым. Джерви понял, что в природе все еще имеются вещи, которые не укладываются в схему и заставляют человека даже в эпоху технической революции считаться с многоликостью живой природы при решении криминалистических задач. Выступая вечером 12 июня в суде, он сказал: „Я считаю, что нейтронный активационный анализ является отличным методом при одном условии: он требует большой тщательности". — И добавил: „Мы никогда не осмелились бы производить сравнение волос теми методами, которые здесь применялись, а также теми методами, которыми мы пользовались в прошлом". Это было и признанием собственного несовершенства, и собственным путем поиска истины. Во время допросов, которые длились до понедельника 14 июня, он не избежал осуждения работы Про. Его высказывания сводились к тому, что наличие обнаруженных Про пяти элементов встречается у каждого второго человека и без точного качественного определения эта работа не имеет никакого доказательственного значения. После выступления Джерви никто больше не сомневался, какое решение примет судья.

15 июня 1965 г. „Манчестер Юнион Лидер" писала: „Защита Эдварда Г. Кулиджа выиграла вчера сражение, и судья Роберт Ф. Гриффит отверг как ненадежные многие основные доказательства обвинения. В начале заседания судья заявил, что исключает результаты нейтронного активационного анализа волос в качестве улик из судебного разбирательства. Решение суда рассматривается как уничтожающий удар по обвинению". Между тем Гриффит заявил присяжным: „Я исключил нейтронный активационный анализ как метод доказывания, который обвинение представило, глубоко веря в то, что он надежен, как отпечаток пальца. Суд полагает, что такой анализ расширит в будущем возможности криминалистики. Но суд также полагает, что нельзя признать в качестве доказательства материал, надежность которого оспаривает ведущий ученый в этой области. Невозможно ссылаться на доктора Джерви и нельзя не принимать во внимание его суждение о проделанной работе". В заключение он сказал, что анализ частиц пластмассы он допускает, потому что, по всей видимости, здесь речь идет о работе в другой области.

Решение Гриффита свидетельствует о том, что даже опыт дилетанта заставил его в предложенном суду методе активации провести границу между исследованием „стабильного" и „живого", каким является человеческий волос.

Таким образом, то, что Райнольдсу казалось триумфом, для Джерви было подтверждением мысли, что он занимается самой трудоемкой, сложной стороной проблемы, которая потребует от него и всех других исследователей в области анализа волос еще много лет труда, прежде чем сравнение волос обретет ту надежность, которой уже сейчас обладает метод сравнения материалов. Но и Райнольдс не долго тешился своим триумфом. Исключение из материалов обвинения анализа волос так же мало помешало осуждению Кулиджа, как и его трюк против обвинения, связанный с историей появления у Кулиджа винтовки „моссберг". Выяснилось, что „моссберг-райфл" не имел номера серии, следовательно, нельзя было доказать, что „моссберг-райфл" Кулиджа является именно тем оружием, которое он получил в рождественские дни 1961 года. Но Кулидж сам решил свою судьбу, когда выступал в качестве свидетеля по своему собственному делу. Во время перекрестного допроса он так запутался в сети противоречий, что 23 июня присяжные признали его виновным и суд приговорил его к пожизненным каторжным работам. Для Райнольдса такой приговор означал проигрыш дела, сколько бы сил, ума и страсти он ни вложил в него. А для Джерви в начатой им в Манчестере борьбе речь шла о всей его научной работе, и он знал, что и Перконс, и любой другой в этой области должен сделать все, чтобы помешать преждевременному использованию их метода сравнения волос, как оно имело место здесь.

В январе 1966 года в американском журнале появилась новая статья Перконса и Джерви „Микроэлементы в волосах с головы человека". Заканчивалась она такими словами: „Очень приятно наблюдать большой интерес, который вызвали к себе возможности использования активационного анализа в криминалистических целях в Соединенных Штатах Америки и Канаде. Но мы вынуждены выступить против сверхоптимизма. Активационному анализу предстоит проделать еще очень большой путь, прежде чем его можно будет использовать в криминалистике в качестве обычного метода работы. Необходимо разрешить еще много вопросов, чтобы не осталось никаких сомнений, и любое преждевременное применение метода может уничтожить то, что он даст криминалистике в будущем".