вернулся в Рио, подтверждал, что он именно тот человек, который нам нужен. К тому же, — честно добавил он, — у нас просто не было времени проверять других подозреваемых. Да и подозреваемых тоже не было…

Вильсон задумчиво смотрел на свой коньяк.

— Этот Алвинор принял все меры предосторожности. Нанял Себастьяна за много месяцев вперед, отправился на том же судне, чтобы убедиться, что Мендес благополучно сойдет в Рио… Он предпочитал не мозолить глаза, а корабль для этого не хуже других мест. Кроме того, у него появлялась возможность отправить письмо из Салвадора. А что касается предосторожностей, так оно того стоило. В конце концов, встреча ОАГ — прекрасная ширма для частного убийства, особенно когда дело касается такой противоречивой личности, как Хуан Доркас. Поэтому Алвинор, естественно, был вынужден дожидаться этой встречи. Не забудь, что ставки в этой игре были очень высоки. В случае удачи Алвинор стал бы очень богатым человеком.

Вильсон кивнул:

— Если бы он не написал это письмо…

— Он написал его, чтобы подстраховаться. Не хотел, чтобы я, точнее, мы заподозрили что-нибудь такое же нелепое, как правда. Мне кажется, мы и без этого письма нашли бы ответ. Тем более что ты меня постоянно пилил.

— Может быть, — согласился Вильсон. — А может быть, и нет. Если бы не мое везение. — Он неожиданно ухмыльнулся: — Точнее, моя проницательность. Если бы я не был попечителем госпиталя для иностранцев, а Лес Вендон не играл в то утро в гольф и донья Илесия не рассказала бы ему о пропавшем пациенте, братцу Алвинору это могло бы сойти с рук, потому что мы не вышли бы на Мендеса.

— Ну, проблемы у него все равно были бы, — возразил Да Сильва. — Потому что я бы обязательно заставил Хуана Доркаса надеть бронежилет. Хотя, признаю, сообщение, что за ним охотится известный убийца, помогло убедить его. — Он покачал головой. — По идее, три предыдущих покушения могли бы научить его осторожности, тем не менее мне пришлось практически прибегнуть к угрозам. — Он озорно подмигнул. — У меня такое ощущение, что он относится к одежде так же, как я. Бронежилет выпирает и морщит пиджак. И в жару в нем очень неудобно.

— Да, но он спас ему жизнь.

— Ценой испорченной рубашки. — Улыбка исчезла с лица Да Сильвы. — Знаешь, когда ему сказали, что убийцу подослал его брат, он настоял, чтобы его правительство потребовало выдачи преступника, хочет забрать у нас братца Алвинора.

Вильсон изумленно посмотрел на него:

— И вы собираетесь это сделать? Чтобы он улизнул?

Да Сильва кивнул:

— Думаю, да. Конечно, не мне решать, но я полностью за.

— Но почему?

— Видишь ли, — объяснил Да Сильва, — наказание, которое предусматривается за подобное преступление и в Аргентине, и в Бразилии нельзя назвать не только чрезмерным, но даже достаточным. Максимум тридцать три года, и я не знаю никого, кто отсидел бы больше половины. Но, — он поднял глаза, — у меня такое предчувствие, что, как только Алвинор окажется в руках старшего брата…

Вильсон понимающе кивнул:

— Ты думаешь, что наказание будет более суровым?

— Во всяком случае более неотвратимым, — сказал Да Сильва и оглянулся в поисках официанта. — Куда сегодня все подевались? — сердито нахмурился он. — Сделай милость, — повернулся он к Вильсону, — подойди к метрдотелю, раздобудь официанта.

Вильсон уставился на него.

— Ты просто неподражаем! Ты умудрился не принести мне никаких извинений, полностью пренебрег тем фактом, что все сведения по этому делу вы получили от меня и благодаря мне, забыл, что когда-то я был твоим коллегой, а потом превратился в подозреваемого, и, наконец, пытаешься сделать из меня слугу. — Он покачал головой. — Как это понимать?

Да Сильва улыбнулся:

— Помнишь, недавно я спросил тебя, почему Соединенные Штаты не присылают нам побольше Вильсонов, а ты заявил, что я и с одним-то не знаю что делать?

— Помню.

— Ну вот, — развел руками Да Сильва, — я и стараюсь использовать то, что есть…

Маленький американец несколько секунд смотрел на своего спутника, потом расплылся в широкой улыбке:

— Я знал, что когда-нибудь все-таки дождусь извинений. — И он отправился за официантом.