Раскладной. Взял его и начал кружить вокруг туши, прикидывая — с чего начинать, и бормоча под нос:

— Парадокс лежит в кармане, парадокс вокруг меня. Парадоксом я стреляю — мяса много у меня!

После четвертого круга встал у головы кабана.

— Вот блин, и подсказать некому, с чего начать! — Разозлился я. — Была бы это корова, хоть рога бы отпилил!

Задумался — рогов нет, но есть клыки. И сейчас они мне полуметровыми не кажутся. От силы сантиметров десять. Их что ли отпилить? А зачем?

— Э-э-э?

Разворачиваюсь и в трех метрах я обнаруживаю… парадокс! Он, или она, или оно имеет много названий — сасквоч, бигфут, энжей, леший, авдошка, алмаст…

Да плевать, как его называют! Именно передо мной стоял настоящий снежный человек, мать его йети!

В голове единственная мысль — бежать! Только двинуться не могу. Оцепенел. А этот двухметровый детина, стоит и пристально смотрит. На волосатой морде, у меня не поворачивался язык назвать это лицом, было смесь разных выражений. От легкого сожаления, до — что ты, мерзавец, наделал?! И ведь так смотрит, что хочется как-то оправдаться.

— Я-а-а-э-а… — выдавил я из себя, показывая за спину, затем пожал плечами, помотал головой, — а-э-э… во-от.

— Э? — удивился йети и показал на тушу.

— Угу, — подтверждаю я.

— У-у-у! — наклонился снежный человек, заглядывая за меня.

— Ё-ё! — киваю, и на всякий случай добавляю. — Моё!

Вот блин, все слова из головы выветрились, нормально сказать не могу. Только поймет ли эта ископаемая обезьяна человеческий язык?

— У, — сасквоч продолжал пялится на кабана, а я начал тушу загораживать, вдруг он её отобрать решил? И где мое ружьё? У меня там целых два "парадокса" заряжено! Хорошо, что не пальнул от одиночества. Нащупал ТОЗ-34 за спиной.

— Э-э-э? — нахмурился йети, увидев мои телодвижения, и завел свою волосатую руку назад.

И только сейчас я увидел у него широкий пояс, на котором были прицеплены непонятные предметы, а ниже… желтые трусы. Нет, не трусы, что-то вроде шорт-бермуд, а на ногах сланцы. Не йети, а турист какой-то! Но его движение к поясу сигналит об опасности, это и обезьяне понятно.

— Ку! — На всякий случай присел я и чуть руки в стороны развел. Может, поймет?

И тут снежный человек досадно плюнул.

— Вот ведь, — вдруг нормально, по-человечески, заговорил этот волосатый парадокс, — с дуру нарвался на контакт, а мне полный идиот попался. Нормального языка не знает, обезьяна лысая!

Сасквоч повернулся и собрался уходить. И тут появилась мысля…

— Потапов, это ты? — говорю ему вслед.

— О, он все-таки разговаривает! — останавливается йети.

Надежда, что это все розыгрыш тает. Это настоящий снежный человек. И он разговаривает! По-русски!

— Потапов? — на всякий случай спрашиваю ещё раз.

— Кто это Потапов? Я не Потапов, — и йети ткнул себя пальцем, — я Яго! Галаксиканец!

С ума сойти, это никакой не йети, а литературно-мультяшный персонаж!

— Очень приятно, — мило улыбаясь, представляюсь сам, — я Витя, то есть Виктор Алексеев. Истинный русак! Это национальность такая. А Галаксиканец — это фамилия?

— Галаксиканец — это нация. Я лакси, с планеты Га, эвездной системы Лю, координаты — три пи, семь кю, сектор ай.

Оп-па! Инопланенянин! Все в мире считают йети древними людьми, дожившими до наших дней, другой ветвью развития человека, а они оказываются чужие люди-нелюди, с других планет! Ещё и адрес свой продиктовал. Только от его системы координат, толку ноль. И какая разница, письма, что ли писать друг другу будем?

— А почему на контакт не выходите?

— Мы никогда не выходим на контакт, — ответил Яго. — Ждем, когда в вашем мире согласие и гармония наступит. А пока следим, наблюдаем, и заодно используем как планету подскока. А то посиди в транскапсуле больше цикла, все затечет. Вот и останавливаемся тут, размяться, воздухом подышать…

— Цикл, это сколько?

Галаксиканец поднял левую руку, где на запястье обнаружилось что-то вроде часов. Он потыкал пальцем в экран и сообщил:

— Ваша планета имеет триста шестьдесят пять циклов…

— Теперь понял. У нас это сутками называется. А почему ты со мной на контакт пошел?

Яго недовольно скривился:

— Сегодня исключение. Даже досадное недоразумение. Просто пошел посмотреть — кто там бродит недалеко от транскапсулы, и не сразу заметил человека. Это все твоя одежда… незаметная такая. Зачем она?

— Для дела, я тут охотился.

— Охотился? — обрадовался Яго. — Я тоже охотился! Добыл свой первый трофей — крезу, это такая хищная птица, на одной планете. Сейчас везу похвастаться друзьям.

— Первый трофей? — удивился я и показал на тушу. — Это тоже мой первый трофей!

Галаксиканец уважительно посмотрел на кабана.

— Крупный и сильный зверь! Больше крезу. Немного. Хорошая добыча для охотника!

— А то!

— Ну, раз так вышло, что встретились два начинающих охотника, то стоит это отметить — первые трофеи, и наш случайный контакт заодно! — Яго отцепил некий предмет от пояса. Это оказалась плоская фляжка, наподобие той, что у меня в кармане лежит.

— Сок голубой ягоды. — Протянул мне он флягу. — Поднимает тонус, прочищает мозги.

— Гонобебиль, что ли? — Принюхался я.

— Гоно… что? Нет, это гусровый перебродивший сок.

Не знаю, что там за соковая броженка, но пить его я не буду. И пусть не обижается! Фиг знает, что будет со мной, когда я глотну инопланетного напитка из голубой ягоды, если я от родного голубичного вина падать начинаю.

— Есть идея получше, — и достаю из кармана фляжку с водкой. — Вот, это лучший напиток всех времен — водка!

Я открыл фляжку и протянул его Яго. Он понюхал:

— Это от перегонки бродившего сока?

— Ага. Сорокоградусная!

Яго отцепил от пояса какую-то штучку, которая превратилась в стаканчик. Ну, совсем как наш складной стакан. Я налил в него водку, а сам поднял фляжку.

— За трофеи! — и глотнул напитка.

— За удачную охоту! — Галаксиканец выпил, зажмурился, крякнул и… занюхал запястьем!

Наш человек! То есть йети!

— Ну ладно, — улыбнулся он, — мне пора. Еще полный цикл в капсуле сидеть, пока до дома долечу. Кстати, ты про меня ничего никому… ага?

— Лады! Это же на охоте случилось, кто мне поверит?

— Ты чертовски прав, дружище! — засмеялся йети-охотник.

Аппарат Яго стоял недалеко, всего в ста метрах от моего номера. Белый и четырехметровый, и был похож на вытянутое яйцо со сдвинутой на половину верхней частью. Яго забрался внутрь, помахал мне своей ручищей:

— Пока, человек по имени Витя!

— Пока, лакси по имени Яго! — помахал в ответ я.

Половинки аппарата слились в единое целое, он беззвучно оторвался от земли, завис